Алеш и его друзья | страница 41

— А что ты собирался им показать? — полюбопытствовал Алеш.

— Самого толстого в мире предводителя компании, — отрезал Мирек, и Алеш, разозлившись, умолк.

Только Мирек упустил из виду бабушек, присматривавших за малышами.

Едва стайка любопытной детворы с Миреком во главе двинулась в путь, бабушки оторвались от своих скамеек, вязания и разговоров про болезни и накинулись на Мирека, полагая, как он заключил из их воплей, что этот злой мальчик, должно быть, людоед и хочет в укромном местечке скушать их прекрасных деточек. Мирек, вероятно, имел такую же возможность разумно объяснить все, как и мы с Чендой, когда стояли под дулом дедушкиного духового ружья.

— Старики — это самые старые из взрослых, — глубокомысленно заметил Ченда. — Так что договориться с ними еще труднее, чем с обыкновенными взрослыми.

— Из чего следует… — начал я, но Алеш, не дав договорить, перебил меня:

— Вы бездарны! Я единственный из всех выполнил задание. Принес и бак, и веселку.

— А где ты их достал? — подозрительно спросил Ченда.

— Дома, — гордо ответил Алеш, — бабушкин бак для белья и веселка.

— Ишь, как просто! — усмехнулся Ченда. — Тебе и искать не пришлось! Ты думаешь, у нас дома поливают цветы из лейки?

— Или у меня на кухне есть песочница? — добавил Мирек.

— Оправдывайтесь теперь, — разозлился Алеш, — так мы клуб никогда не построим.

— Точно, — грустно подтвердил Ченда.

— Ну, если невозможно начать с пола, — и я хитро подмигнул Алешу, — начнем с кладовки.

Но Алеш не попался на удочку — похоже было, он и в самом деле злился.

— Настоящий клуб должен начинаться с пола! И брось свои глупые шуточки, Боржик. Раз я вожак, то могу и приказать. Помните: того, кто завтра не принесет, что требуется, я исключу из компании!

Мы с Чендой и Миреком переглянулись, но предпочли промолчать.

По дороге домой Мирек презрительно произнес:

— Ну и вожак у нас… — и добавил еще несколько выражений, отсутствующих в словаре приличных слов.

Мы с Чендой договорились, что каждый достанет по лейке. Мне пришлось изрядно потрудиться.

— Лейку? А для чего? — покачала головой мама.

Мама вечно твердит, что я ужасно любопытный, но, думаю, любопытна как раз она. «Что сегодня в школе? Что сказала учительница? Куда идешь? Что у тебя в кармане?»

Так расспрашивать может только мама. Самое большее, что интересует меня, — это почему мне вытирать посуду, когда я собрался идти гулять.

— Лейка… — заколебался я, но вдруг мне в голову пришла неплохая мысль, и я выпалил: — Завтра в школе мы будем ее рисовать!