— Итак, рабы, с нынешнего дня я вожак компании! Я победил в двух видах соревнований, и этого вполне довольно.
— А третий? — запротестовал Мирек.
— Вы что тут безобразничаете?
Наш предводитель вдруг на полметра вырос — чья-то огромная рука схватила его за шиворот.
— Папа! Бежим скорее! — крикнула Руженка.
— Ни с места, — приказал директор цирка и Руженкин отец. — Объясните лучше, зачем вы дразнили Обжору.
— Ребятам надо было выбрать вожака, — защищала нас Руженка. — У нас испытания на храбрость — мальчики входили к Обжоре.
— Да вы что? — рассердился директор.
— С вашего разрешения, это правда, — прошептали мы все одновременно в ожидании ужасной кары.
Но Руженкин папа вдруг рассмеялся.
— Ну, это, конечно, меняет дело. В таком случае, приглашаю вас всех к себе. Что бы вы сказали насчет прекрасно охлажденной содовой?
Мы сказали: «Блеск» — и пошли с паном директором и Руженкой в огромный белый фургон, счастливые, что все благополучно кончилось, но больше всех радовался Алеш, потому что стал предводителем нашей компании.
С той поры как Алеш сделался вожаком, он стал невыносим. Попросил бабушку пришить ему на рукав большую букву К, как у капитанов хоккейных команд, и наболтал, будто это переходящее К, которым учительница каждый месяц награждает лучшего ученика класса.
«А почему именно К?» — удивилась бабушка.
Алеш замялся, но поскольку он известный врун, то объяснил, что К — это сокращенное латинское слово «Кербер», которое означает «самый прилежный ученик».
Это, разумеется, вздор, поскольку о Кербере нам однажды рассказывала учительница: о нем упоминается в античных мифах, это страшный пес, который охранял вход в преисподнюю. Но Алешевой бабушке это неизвестно, она латыни не знает.
— Алеш жутко задается, — пожаловался Руженке Ченда.
— Ну и что? Я, что ли, виновата? — Руженка изящно спрыгнула с белой лошади, у которой был разноцветный плюмаж и седло с серебряными украшениями. На этой лошади Руженка репетировала новый цирковой номер.
— Думаю, Алеша следует высмеять, — предложил Мирек и быстро добавил: — Чтоб он перестал задаваться.
— Какие вы странные, — сказала Руженка, — то хотели выбрать предводителя, а теперь, когда наконец его обрели, стремитесь его свергнуть.
— Мы хотели вожака, — смутился Мирек, — но предпочли бы Боржика.
— Или Мирека, — проявил я широту натуры.
— Или меня, — гордо заявил Ченда.
— Понятно, — улыбнулась Руженка. — Дальше можете не объяснять.
— Тогда помоги позлить Алеша.
