Алеш и его друзья | страница 26

— Никуда ты не пойдешь!

Пани Колоушкова заперла дверь и злорадно подмигнула мне. Я очутился в западне.

— Я тебе расскажу, как все было. Ты злился, что тебя заперли в наказание, и коварно хотел обмануть родителей. Стыдись, парень!

— Чего это мне стыдиться? — возразил я. — Вы ничего не знаете, и, если сейчас же не выпустите меня, я пожалуюсь милиции, потому что вы покушаетесь на свободу личности.

— Хе-хе, — засмеялась пани Колоушкова, словно злая лесная колдунья. — А если я оставлю тебя здесь взаперти и дождусь возвращения твоих родителей? Им ты тоже расскажешь такую сказку?

— Пани Колоушкова, — решил я уладить все по-хорошему, — выпустите меня, пожалуйста, на улицу.

— Вот видишь! — обрадовалась бабуля. — Боишься, и я права! Ты обманул родителей.

— Да, — признался я, — вы правы. Только выпустите меня.

— Ну что ж, голубчик, так просто дело не пойдет. Получится, что я поддерживаю твои хулиганские наклонности, и если в один прекрасный день ты кончишь исправительной колонией или тюрьмой, твои родители скажут, что в этом и моя вина.

— Я буду осторожен, — пообещал я, — и тюрьмою — факт! — не кончу.

— Этого ты знать не можешь, — отрезала пожилая пани, — и я хочу, чтобы совесть моя была чиста. Ну, а чтоб ты не думал, будто я злая женщина, ладно. Я тебя выпущу, только сначала помоги мне с уборкой.

Вот тебе и раз! Я заскрипел зубами, только это не помогло. И пришлось пропылесосить всю квартиру старой колдуньи, вытереть пыль, вымыть окна да еще передвинуть половину мебели.

Она и пальцем не пошевельнула, — закурив виргинскую сигару, пани прохаживалась по квартире да командовала мной. Когда я был уже весь грязный и обессилевший от работы, пани Колоушкова отпустила меня — широко улыбнувшись и одарив конфетой от кашля.

Я открыл окно и по проводу влез обратно в нашу квартиру.

— Не бойся, я ничего вашим не скажу! — кричала мне вслед пани Колоушкова. — А если снова полезешь на улицу, закрою глаза!

Ничего себе утешение, подумал я с горечью и, хотя был довольно уставший, пропылесосил нашу квартиру и навел всюду порядок. По сравнению с каторжным трудом внизу это было почти развлечением.

Вечером папа сказал:

— Вот таким, Боржик, ты нам нравишься. Видать, ты принял наказание близко к сердцу.

А мама добавила:

— Завтра можешь снова пойти на улицу — один или с ребятами, как хочешь. Мы оценили твои старания.

Я ничего не ответил, но про себя подумал, что, наткнись Монте-Кристо во время своего бегства на колдунью вроде пани Колоушковой, из него никогда бы не вышло Монте-Кристо. Но поскольку на смену плохому приходит хорошее, мне торжественно вручили ключ от квартиры, и я утешал себя, что даже без всяких специальных тренировок одержу победу в троеборье и стану вожаком компании.