Я пошел взглянуть в окно, выходящее во двор. Мы живем на третьем этаже, под нами пани Колоушкова, а на уровне ее окна начинаются крыши гаражей. Если связать две-три простыни, что, как мне известно из книг, обыкновенно делается, можно спуститься на окно пани Колоушковой, а там уж спрыгнуть на крышу гаража.
Я пошел в спальню. Постели были застланы довольно сложным образом, мама хвастает этим своим умением. Ко всему прочему, на постелях лежали покрывала и подушечки. Связывание простыней обошлось бы дорого: если даже вернешься домой вскорости, вряд ли успеешь привести спальню в порядок.
Провод! У нас в прихожей стоит стиральная машина с длинным и крепким проводом, метров пять длиною, этого вполне хватит.
Не долго думая, я размотал его, протянул из прихожей к окну, выходящему во двор, и спустил вниз. Конец провода болтался чуть ниже окна пани Колоушковой.
В стиральной машине он сидит крепко, так что бояться нечего, не порвется. Я весело засвистел и съел полдник, чтобы подкрепиться. Через несколько минут я буду внизу, заскочу на часок на тренировку, потом быстро назад — глядишь, успею еще пропылесосить и протереть пыль.
Отлично! Я влез на окно, крепко ухватился за провод и начал спускаться к окнам пани Колоушковой.
Это был, без сомнения, выдающийся план. Только я забыл об одном пустяке, а именно о пани Колоушковой. Кухонным ножом она пыталась перерезать мой провод.
— На помощь! — взывала пожилая пани. — Воры!
— Это я, Боржик! — отчаянно закричал я. — Никакой я не вор!
Пани Колоушкова сообразила наконец взглянуть вверх.
— Ты чего там делаешь, Боржик?
— Лезу.
Я старался быть кратким и как можно скорее добраться до окна, а то еще пани Колоушкова передумает да саданет ножом по проводу.
Когда, наконец, я ощутил под ногами твердую почву, мне пришло в голову, что следовало бы принести извинения и побыстрей смыться: пани Колоушкова славится своей говорливостью.
Только ни извиниться, ни смыться не удалось. Пожилая пани живо схватила меня за ноги и втянула в квартиру.
— Так, — сказала она строго, — а теперь объясни, почему лезешь мимо моего окна.
— Меня по ошибке заперли в квартире, а ключа нет, — забормотал я неохотно, искоса поглядывая на окно, за которым качался провод.
Старая пани решительным жестом закрыла окно.
— По твоему носу вижу, что лжешь. Человека пожилого не обманешь!
Я посмотрел на пани Колоушкову довольно неприязненно. Какое ей до меня дело? Чего она выспрашивает?
— Мне надо идти, — сказал я, — я спешу.
