Настал день, который ждали мы давно, — с сегодняшнего дня подорожали бутылки! Днем сходил, сдал пивные, потом оттащили гору молочных. Остались только винные, на них тары мало, велели завтра приходить. Накупили молока, пива, хлеба. На Мангуп взяли три килограмма жира, тушенки, крупы и спирта.
Позвонил маме. Она тут же огорошила своим ледяным тоном:
— Звонили из военкомата. Велели прийти на медицинское переосвидетельствование.
— А ты чего?
— Я сказала, что я с тобой не общаюсь и тебя нет в Москве.
— Спасибо, мама, все правильно сказала.
...Мама никогда, видимо, не забудет счастья, которое я устроил ей с медицинскими работниками в период моих предармейских метаний.
В армию я, вобщем-то, не собирался. Но не собирался как-то лениво, безынициативно. И когда неожиданно осознал, что в руках у меня повестка на последнюю медицинскую комиссию, которую я со своим, тьфу-тьфу-тьфу, слоновьим здоровьем безусловно пройду и уже 1 сентября отправлюсь эшелоном, в голове застучало: «А надо ли?» С одной стороны, не хотелось расстраивать маму и бабушку, уже представивших меня отличником боевой и политической и потихоньку собирающих мне телогрейки. С другой — мне, как хиппи, ненавидящему любой график, распорядок и насилие, не говоря уже о пацифистских настроениях, в армии делать было ровным счетом нечего. К тому же несколько странно — бороться за альтернативную службу и самому загреметь в армию. Оставалось одно — косить.
Вариантов откоса было немного. Популярный энурез я отверг сразу же. Ссать под себя я точно не мог, да и банальненько как-то, без искры. Оставался один гордый способ — выдать себя за сумасшедшего.
Здесь с вариантами тоже было негусто. Косить «с нуля» сложно, ведь я не обладал глубокими познаниями в области психиатрии, и любой студент первого курса медицинского раскусил бы меня как орех. Поэтому, соткав в мозгу некий план, я завалился в медпункт родного завода и уговорил фельдшера Юльку, с которой состоял в перманентной интимной связи, выдать мне пару флаконов локальной заморозки. Дома, тщательно продезинфицировав лосьоном «Огуречный» лезвие, я полил левую руку этим хлор-не-помню-чем и нанес себе несколько неглубоких порезов. Синие вены запульсировали, стало страшно. Быстро замотал руку бинтом и через два дня повторил неприятную процедуру еще раз. Теперь, с «попилами», сделанными в разное время, я мог смело бросаться в бой.
