— Я ни о чем не жалею. Знаете, как говорят? Промедление смерти подобно.
— Зато при такой шумихе и дымовой завесе исчез главный зачинщик, — напомнил следователь.
— Вот это жалко, тут я соглашусь, — кивнула Яна. — Но возмездие его настигнет. К тому же он раскусил меня и назвал плохой актрисой, чем нанес сокрушительный удар моему самолюбию.
— Но вы же не актриса?
— У меня это в генах. Моя мать — актриса, — гордо ответила Яна.
— А как же народная мудрость о том, что на детях талантливых людей природа отдыхает? — еле заметно улыбнулся следователь.
— Вот что у вас за работа такая? — нахмурилась Яна. — Приходите к больным, можно сказать, умирающим людям и еще умудряетесь портить им настроение…
Следователь рассмеялся и вышел из палаты. А после визита Артема Алексеевича Яна с некоторой обидой подумала о том, что к ней не зашла ее подруга Ася. Вот ведь странно.
Вечером все та же хмурая медицинская сестра прикатила тележку с кастрюлями и строго посмотрела на Яну.
— Ужин.
— А что там?
— Ну, уж не икра с вишнями, — почему-то ответила медсестра. Пояснила: — Каша гречневая с подливой мясной и компот.
Яна согласилась поесть скорее для того, чтобы не обидеть женщину. Медсестра шлепнула поварешкой на белую тарелку гречневую кашу, а затем столовой ложкой капнула какой-то жижей сверху.
— У нас тут не ресторан. Палата платная, а потому отдельная, но разносолы готовить некому.
— Я поняла, — поспешно согласилась Яна. И решила втереться в доверие: — Вы и уколы делаете, и еду разносите…
— Я еще и полы мою, — обернулась в дверях женщина. — А кто будет все делать-то? Отделение очень тяжелое — ожоговое, дураков-то мало здесь работать.
Медсестра загремела своей тачанкой дальше по коридору. Яна взяла в руку погнутую алюминиевую вилку и подцепила кашу. Есть ее можно было только с большого голода. Крупа была самая дешевая с большим количеством шелухи черного цвета и еще какого-то овса. Мало того, что каша была абсолютно несоленая, видимо, для придерживающихся диеты, так еще и холодная. В подливе, пахнущей действительно мясом, теоретически должны были присутствовать два-три кусочка оного. Но не присутствовали. Яна даже начала подозревать, что подлива изготовлена из мяса, на котором был сварен перловый суп, подававшийся на обед. Яна вообще-то проголодалась, но все-таки кашу есть не смогла, отложила вилку. Да и мутный компот из сухофруктов не внушал ей доверия.
В ее палату снова постучали.
«Прямо проходной двор какой-то», — подумала Яна, но крикнула:
