«А впрочем, что это я, так же и должно быть, все правильно! — опомнился господин Секретарь. — Всё же на своих местах... Мы работаем, электорат питает иллюзии. Жизнь идет... Да и потом — если прямо сейчас прижать СМИ, кто тогда мощно и бесповоротно утопит Юльку в говне, когда мы сделаем ДЕЛО? Нет, «свободная пресса» — это не хер собачий, это святое! Она нам еще послужит!»
Словно в подтверждение его мыслей, «Мерседес» вырвался из пробки, неслышно и мощно набрал скорость, утомившая серость за окном превратилась в размытую проносящуюся мимо полосу...
О предстоящем разговоре с Морозенко Петя старался не думать. Тот ему не нравился — вечно что-то крутит, недоговаривает, а у самого глаза хитрожопые, как у Ленина в старых фильмах... То ли дело «коммуняки»! У тех все четко! Да, любят иногда поныть с трибуны об обнищании рабочего человека, это есть. Но зато тарифы за голосование стабильны, условия оговорены до деталей, да и «несогласные» убираются из рядов безжалостно — во время нажатия кнопок сюрпризов ждать не приходится. Вот что значит партийная дисциплина! Морозенко — это совсем другое...
Но вчера, во время долгого разговора с Мартынко (Саша Третьяк прибыл позже) задачи были распределены четко, оставалось действовать.
Вообще, после вчерашнего совещания Полошенко обрел свою прежнюю спокойную уверенность. Есть у Мыколы эта великая способность — не замечать всего, что нервирует, обволакивать собеседника спокойствием к уверенностью в правоте общего дела и невозможности проигрыша. Он и Президента околдовал именно этим своим умением, не иначе».
Впрочем, одна деталь как ни странно, встревожила. Сама выходка Пинчерука с этим московским киллером. Мартынко не сострил, услышав эту новость, как ожидал Петр Алексеевич, и даже не улыбнулся — Наоборот — почти минуту сидел в невеселой задумчивости, лишь изредка плямкал похожими на сосиски губами. Один раз негромко произнес: «Бля...» — и снова долго молчал. Наконец он стряхнул с себя оцепенение и перешел к «конструктиву».
Говорил четко и без пауз, как студент-отличник на экзамене. Впрочем, Петя я сам думал именно так же, но он давно заметил — любые, лаже собственные мысли, проишесенные вслух Колей, преображаются, становятся абсолютной истиной, заложенная в них «подлость на глазах превращается в мудрую тактику, жестокость — в решительность, беспринципность — в диалектику...
«Нет, правильно все-таки, что мы сплотились, — окончательно осознал Полошенко. — Правильней не бывает... Каждый из нас «в «отдельности теоретически может проиграть. Вместе — никогда. Недаром даже Президент закрылся от невеселой реальности не кем-то, а именно нами! Потому что с нами — надежно и уютно. Да и никто больше не сможет гарантировать ему того состояния спокойной иллюзии, в которой ему так хочется находиться. А уж тем более постоянно тормошащая Гаранта неугомонная Юлька «со своими идеями народного благоденствия!..»
