И много, много пасынков родила благородная революция— пасынков и глупых, и смешных, и возмутительных.
18 марта 1917 г.
В музее Д. Г. Бурылина состоялась лекция А. С. Д. об Учредительном собрании. Не буду говорить о впечатлении, о достоинствах и недостатках самой техники. Лектор — здесь нечто второстепенное, но сознаться нужно, — выражение мыслей, изложение пунктов и разбор их, комбинирование и подытоживание — все это было сравнительно хорошо.
Были отдельные слова — непонятные, новые, — которые лектор проходил мимо, — в этом его упущение. Впечатление ослабевало и от той монотонности и словораздельности речи, которые так часто встречаются у начинающих популяризаторов.
Говорить понятно — это ведь совсем не значит говорить отдельно каждое слово и делать после него паузу.
Здесь даже обрывается мысль слушателя самой этой тягучестью; он не может представить общего, потому что помнит только пару-другую смежных слов. Об эстетических последствиях такого способа и говорить уж нечего: зевота, переглядывание, покашливание, кивание головами, а иногда и легкая прогулка.
Все поглощены лекциями и собеседованиями. Приходилось наблюдать такие картины: кончается лекция, рабочие выходят и толпятся у выхода: «Куда бы еще? Нигде не читают?» «Нет». Притихают на минуту. Но расходиться и не думают: на улице завязывается горячий спор, идет спешное, увлекательное обсуждение злободневных, мировых вопросов. Замечается огромная жажда к знанию и вместе с тем очень малая осведомленность, незначительная компетентность. В ближайшем будущем организуется кружок пропагандистов вокруг уже имеющегося ядра лекторов. До сих пор удалось устроить девять лекций: из них семь на тему «Смысл совершающихся событий» и две — «Учредительное собрание и подготовка к нему». Первые лекции прошли при смешанном составе публики, потому что были широко афишированы. Теперь поступаем иначе: билеты распространяем только среди рабочих, на фабриках, через своих слушателей. С этой аудиторией беседовать куда интереснее — вопросы задаются по существу и не получается болтовни о френологии, антропологии, Шопенгауэре, Ницше и проч., на что так падка интеллигентская публика.
19 марта 1917 г.
Сегодня я вел беседу о текущих событиях в кругу рабочих Воробьева и Глинищева. Правда, собралось немного — большинство «набивало погреба», но впечатление осталось хорошее, — у меня от их внимательности, а у них — от животрепещущих вопросов, которые излагались возможно просто и толково.
