Мигом отрезвевший парень подозрительно покосился на безмятежно стоящего рядом Окурка - уж не предупредил ли тот телку о предстоящем знакомстве?
- Не штормуй, дружан, все будет - о-кэй, - успокоительно прошептал тот. - Телка с норовом, не без этого, да ты её обратаешь - лихой наездник! - и - громко. - Симка, подруливай к нам, с другом познакомлю!
Девушка подождала пока такса не оприходует ещё одно дерево и подошла к парням. Двигалась она легко, слегка покачивая мальчишескими бедрами. Словно плыла по воздуху, не касаясь лакированными лодочками асфальта. Протянула руку Николаю. Не для пожатия - для старомодного поцелуя. Ручка невесомо утонула в его ладони.
- Сима... Мне о тебе Семка уже успел все рассказать по телефону, значит, действительно, предупредил, недовольно подумал Родимцев, но ничего не сказал. - Ничего страшного, в наше время десятая часть мужиков проходит через решетку. Не стесняйся.
- А я и не стесняюсь! - самолюбиво возразил Николай. - Попал случайно, ни в чем не виновен.
- Было бы за что сидеть, - поддержал друга Тыркин. - Телка была - ни кожи, ни рожи... Ладно, ребятки, меня жинка дома ждет не дождется. Вы уж сами разбирайтесь: кто прав, кто виноват. Пошел я.
Девушка, не церемонясь, подала Семке руку. Дескать, я не возражаю, проваливай, нам без тебя лучше будет.
После того, как громоздкая фигура Тыркина растаяла в ночной аллее, Сима с таксой и следующий за ними, будто приклееный, Родимцев несколько раз обошли вокруг пруда. Девушка смешливо поглядывала на кавалера, тот мучился, не зная, о чем говорить. За три года отсидки отвык от общения с женщинами, как выразился бы Окурок, потерял навык.
- Так и будем помалкивать?... Что-то похолодало, - поежилась Сима. Пора домой. Матушка, наверное, уже храпит во все завертки... Хочешь, угощу крепким чаем? - неожиданно предложила она.
Отвернулась и медленно, не ожидая ни согласия, ни отказа, пошла к дому. Видимо, уверена: парень не откажется.
- Хо...чу, - в два приема осилил короткое слово Родимцев. И глупо добавил. - А что, можно?
В ответ - легкое передергивание узкими плечиками. Дескать, если приглашаю - можно.
Когда вошли в квартиру и такса привычно улеглась на постеленный персональный коврик, Николай нерешительно затоптался возле двери. Мать приучила снимать в прихожей обувь, переобуваться в домашние тапочки. Здесь, во первых, могут быть свои законы и привычки, во вторых, тапочек не видно.
Сима достала из стенного шкафа шлепанцы, поставила их перед гостем.
