– Нужны ли нам башмаки-обманки? Нет, не нужны. Хотя некоторые товарищи, в горячке спора, и уверяют, что такие башмаки нам нужны. Эти башмачные ловчилы готовы всучить свой товар честному потребителю. Доверчивый простофиля, надев этакий башмак, просто перепутает ноги. Верно, товарищи?
Тут в зале раздался страшный крик: верно, правильно! По морде таким башмаком! В огонь этот башмак!
Люди верили, были возмущены, а вождь, хотя и тоже был возмущен, спокойно потирал желтые руки. Он не хотел мешать общему ликованию.
Черный младенец рисовался Даниилу Хармсу довольно смутно. Просто черное пятно, от которого нет спасения. Никакое оружие тут не поможет, да Хармс мало смыслил в оружии. Черный младенец, если поразмыслить, был поставлен для общего порядка. Чтобы публика не передавила себя, садясь в трамвай. Чтобы не распускали руки! Антон Герасимович Чарский при посадке в трамвай лишился сразу обеих рук. Ему нечем было заплатить за билет, и его пришлось выкинуть на первой же станции. Хорошо это, скажите? Нет, не хорошо, но Антон Герасимович сам виноват. Зачем было садиться именно в этот трамвай. Можно было сесть в следующий, да он никуда и не спешил. Ехал больше для вида. А некто Канючин, который служил дворником в доме 11-Б по улице Чрезвычайной Комиссии, вообще никогда не ездил в трамвае. Ни разу, в чем мог побожиться. Пил водку – да, это правда. Наливал полный стакан и опрокидывал в рот. Водка катилась (чуял Канючин), подобно горному ручью. Скользила меж отрогов и гладких блестящих камней. Так, выпив стакан водки, Канючин преспокойно обходился без трамвая. Зато, слава богу, у него были две руки и две ноги. Нет, не так: две ноги и две руки – этак будет вернее. “Полное снаряжение”, – с гордостью говорил о себе дворник и неодобрительно смотрел на простофиль, лишенных какого-либо инструмента.
Даниил Хармс мечтал увидеть Вождя, и вот почему. Он сомневался, что этот черный Вождь действительно существует. Гнал от себя сомнения, но вот же сомневался… Возможно, предполагал Хармс, этот вождь выдуман, как выдуман его черный палец, которым он пользуется, как стратег. Людям спокойнее при мысли, что кто-то о них хлопочет, вот они и выдумали этот черный палец. Это для них все равно что Храм вечного мрака – то есть символ, ничего более. В том направлении, куда повернулся палец, тут же закипает работа. Люди бросаются, даже рискуя собой, прикрыть рваные раны времени. Допустим, в земле образовалась опасная для жизни и здоровья дыра – и тут же сыщется простой рабочий в каске, который грудью бросится на эту дыру! Потом ему поставят памятник в парке культуры и отдыха, это уж можете не сомневаться. Он будет стоять среди гуляющих девушек и физкультурников, пока не приключится новая беда. Физкультурник Брылов побил рекорд своих предшественников и прыгнул незнамо куда (по выражению простого люда, который сохранился кое-где в вонючих дворах). Это был самый настоящий рекорд, Брылов покраснел, как маков цвет, и скромно потупился. Но прежде за ним выслали отряд спасателей, прекрасно оснащенный. У людей были с собой рации, водолазные костюмы и пара ласт. А на всякий случай им выдали по ледорубу. Чтобы их ничто не остановило. И вот, переговариваясь по рации, отряд вышел на поиски смелого физкультурника. Вначале люди просто перекликались по азбуке Морзе, но в конце концов маленько запутались и уж потом обходились почти без сигналов. Шли да шли в указанном направлении. Брылова встречали тысячи людей, некоторые плакали, а кто-то утирал слезы.
