Жантильная гражданка, приструненная в гриф или завершившая себя – чалмой и рожком фитиля, бескорыстно защищала – подхватившего не те тезисы, глушившего не те формулы, во все подмешивающего – асимметрию, и не слишком убедительно объявляла Вашему Волонтеру:
– Просто еще вчера из этого квадрата вздымался чистокровный кондуктор! Мы должны услышать и того, кто уже не с нами… Его гик и вой или изможденный сип, или чем он дает о себе знать? – и твердо восклицала, но в манере скорее не грифа, а чайки погорелого озера, запутавшейся в осколках и в пеплах – до испуга, до сердитого скрежета: – Да здравствует солидарность с голодающими кондукторами!
– Его голосом говорит локус! Выражается околоток! – охотно подхватывал гражданин Максимилиан. – Вероятно, по оплошности показавшийся доверителю – фразой писателя К.: совершенно неупорядочен… адский загашник! Наш сад, что слоняется во главе расхристанных красотуль-яблонь по большим обочинам и постным пятачкам и загонам – и заставляет их продавать что есть, посему недосуг рожать фрукт широкого радиуса! И субъект – драпанул, побросав обстоятельства, сроки, связи и все свои отличительные черты: привычку вояжировать – не трудя стопы, или контролировать и координировать – и хобби всех расталкивать. Скинул провокацию – одну из неотъемлемых составных в кондукторстве, крупнейший транш. Расшвырял желания – неотступно звучать и во всех прозревать – временных: пассажиров, то и дело предлагать какие-нибудь волчьи или банковские квитки, пропуска, талон на место у колонн, и непременно что-то требовать взамен. Пугая – внесением кой-кого в список зайцев и в иные проскрипции. Потому мне и захотелось быть этим искусником – тяга к сильным мира сего!.. Все ж трамвайно-троллейбусная аристократия! Я бы охотно прислюнил к себе золотник де… Сам Максимилиан, де Кондуктор.
Гражданка Прима, царственно раздвинув паноптикум многолетников, одевшийся в фартуки плакатов, подотряд кричащих, собравшийся под клочьями великих речей или реющих над великими революциями флагов, трижды щелкала пальцами и прокатывала трещотку кастаньет или колец и браслетов, заколок, защелок, цепочек, скоб, уголков, скрепивших ее сладкие, иногда двойные порции – в несравненность общей параболы, или сеяла журчание перезаряжающихся стволов и скачущих по брусчатке пуль:
– Малышки! Крошки! Если кто-то из членов вашего семейства – бультерьер, посоветуйте ему принять участие в конкурсе “Мистер Чудовище”! В состязании “Мисс Перебей Нос”!.. – из каких-то сосредоточенных на Приме прослоек, перемычек, разъемов и прочих кандебоберов раскрывалась трескучая колода визитных карточек. – Телефоны наших щенков… Транспорт к нашим щенкам из столиц и провинций мира… Банковский счет щенков… Корреспондентский счет ваших корреспондентов… – громко объявляла гражданка Прима и раздавала визитки, и неустрашимо сближала свой клич – с настойчивостью волны, подгрызающей мост. – Окружите себя сногсшибательным существом бультерьер!
