– Правда, я не услышал выигрышное слово знание, часто прилипающее к слову учитель, ну да я обычно не вслушиваюсь в чужие речи… – бормотал асимметричный и гремел вспышками, и шуршал арканами и слоящимися сетями дыма. – Где же вы меня столь пристально изучили, дорогая оморковленная и огорошенная?
Вытряхнувшая из ручной слуховой воронки – недослушанное, отирая о чалму – птичью судорогу с ладони, а может, дезинфицируя руку на шелестящем фитиле, добронравно отвечала:
– Да все вы одинаковы! У меня с вас такое ощущение, будто мы сорок лет прозябали в браке.
– Слушайте, я всегда знаю, как должен поступить – заблудившийся в идеалах, идолах и священных шакалах, и как – понесший грязную поварскую руку к приправе крысиный яд, и как – покатившийся вразнотряс с поста, и подношу советы, снабжаю, жалую, жертвую от себя, не считаясь ни с рабочим графиком, ни с дороговизной – ведь в каждый совет вкладываю столько теплоты! Души, соседних органов… – вздыхал снискавший полувыплывшее, полузахлебнувшееся обличье. – Кто, если не я, рекомендует, на который пляж выброситься голубым китам и прочим бутылконосам? Как прослыть – высокоморальным, непогрешимым? Но абсолютно не уверен, что сам поступлю хотя бы – прилично. Хотя бы сочиню стильное оправдание. Я даже для себя всякий раз – нов, а вы говорите…
– И уверены, что для меня это – неожиданность? – фыркнула сдувшаяся до грифа.
Разносчик-попутчик, нацепивший бороду – попутчицу птиц, дразнил причет редуцированной до грифа:
– Вы подумайте! Ах, вы подумайте… буде вам иногда неймется думать! – и вменял старушенции: – Если вы – еще в богатырской фазе и можете ощипать горы и запрячь реки, в общем – живете не по средствам, то не исключено, что ваш наставник – в противофазе. Выпустили годность – из сруба и из его аскетов, и из плантации! Конечно, на время… только до морковкина заговенья. Вытрясли из франтоватого армяка – изюм, сахар, муку… Намазывайте на лицо печаль, все же сетование надежней смеха, и сердце при печали лиц делается краше! А лучше – оглянитесь на своих засыпавшихся и на пользу, насочившуюся из них – под облака. На книгу их жизни – с рисовое зерно. Превосходный экземпляр. Выставочный, но не библиотечный. Так что подрядите себе у любви – нового законоучителя и другие уроки.
Стригущее Контральто рядом с Вашим Корреспондентом, заедавшее раньше – возрастное изделие колбасу, теперь цепляло последние поступления или, слушая музыку вселенной, продавливало в ее оркестры – газонокосилку:
