Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!» | страница 81



Форт Турель действительно прекрасно расположен и хорошо защищен. То, что французы взяли Сен-Огюстен, им мало поможет. Между Огюстеном и стенами Турели несколько сотен шагов, и все пространство простреливается, недаром Гласдель так требовал уничтожить всякую растительность на этом участке, словно чувствуя, что пригодится. И ров перед насыпью отменный, и сама насыпь тоже очень крутая. Турель неприступна, и горе тому, кто попытается ее штурмовать хоть с какой стороны.

Но французы готовились к штурму. Неужели их капитаны не понимали, что лишь потеряют людей в этой безумной попытке?! Или так поверили в свою ведьму? Ну что ж, тем лучше для англичан, при штурме Турели эта ведьма найдет свою погибель и французы падут духом. Ведь если очень во что-то верить, а потом это что-то потерять, вместе с верой пропадет и способность сопротивляться. Гласдель и Толбот едва ли не потирали руки: глупые французы снова попадались в ловушку! Предстоял еще один «день селедок», только в размерах целого Орлеана. Толботу вовсе не хотелось, чтобы Фастольф успел подвести войска и лавры победителя достались ему одному, а Гласдель, в свою очередь, не очень желал помощи Толбота по той же причине. Каждому хотелось вполне вкусить радости зваться погубителем огромного числа французов и той самой ведьмы, которой эти глупцы так гордятся.

А ненавистная годонам Жанна, стоя на стене Огюстена, прикидывала, как надо штурмовать. Впереди открытое пространство, куда будут бить орудия осажденных, потом ров, из него выбираться нелегко, потом высокая насыпь, и снова стрелы и пули, а потом еще и стена, откуда не протянут руку помощи. Конечно, из Орлеана поддержат огнем своих орудий, но эта поддержка хотя и нужна, дела не решит. Самое страшное – начать штурм и не испугаться первых шагов под огнем противника. И убедить можно только своим примером, ее знамя должно быть впереди, за треугольным стягом с именем Иисуса французы пойдут, не раздумывая, в них уже есть вера в это знамя.

Но это значит, больше всего стрел и снарядов полетит именно в нее, она станет для годонов из Турели лакомой мишенью. Страшно? Да, конечно, но Жанна о себе уже не думала, если она не пойдет впереди, то как сможет требовать этого от других?

Ла Гир подошел, кивнул на ровный участок перед рвом:

– Там открытое место. Солдатам будет страшно бежать через это место.

– Вижу, я сама побегу впереди со знаменем.

– Почему ты, Дева? Ты командуй. – Этьен помнил их решение любой ценой отвлекать Деву от опасных действий. Все остальные давно об этом забыли, а он помнил. Но она подняла недоуменные глаза: