– Слышь, Пьер, куда капитаны смотрят, девчонка в доспехах долго не выдержит, в них и полдня проходить тяжело… – покачал головой старый воин, указывая на Деву своему, такому же согнутому немалыми летами приятелю.
Тот кивнул:
– Замается бедная…
Боевые друзья еще долго обсуждали, что только такая глупышка могла напялить на себя полный доспех в походном строю. Остальные капитаны ехали налегке, для железяк есть оруженосцы, и коня ни к чему мучить… А уж про то, что жарко будет, и говорить нечего…
Бывалые воины оказались правы, только Жанна ехала в боевом облачении, держа развевающееся на ветру знамя. Но делала это девушка не ради того, чтобы выделиться. Такие же опытные рыцари посоветовали несколько дней не снимать доспехи, чтобы привыкнуть к их тяжести на плечах, понять, где еще нужно подогнуть или подточить. Вот и маялась бедная девушка на жаре в тяжелых латах, только шлем сняла, хотя и к ограниченному забралом обзору тоже нужно было привыкать.
Теперь Жанна поняла, какой это тяжелый труд быть рыцарем, в латах и ходить-то трудно, а предстояло еще и бегать, и даже драться. О последнем девушка старалась не думать. Она не могла думать о том, что ей придется убивать людей, пусть и врагов, пришедших на ее землю незвано. Конечно, девушка в блестящих доспехах и со знаменем в руке на красивом коне выглядела очень эффектно, но Жанна с удовольствием сменила бы этот приметный «наряд» на простую деревенскую одежду. Латы сковывали движение, немилосердно давили на плечи, руки, ноги, в них было жарко и душно. Но ни жаловаться, ни подавать вида, что ей плохо, нельзя: позвала вперед – должна вести.
Жанна ехала, оглядывая окрестности, и убеждала сама себя: что такое ее мучения по сравнению с той миссией, которую она должна выполнить? Нельзя думать о себе, нужно думать о тех, кто в Орлеане ждет не дождется спасения, о тех, кто идет сзади, пыля усталыми ногами, кто едет, таща тяжеленные орудия… Но главное, все время надо помнить, что она, Жаннетта, которую теперь все зовут Девой Жанной, не сама по себе, она исполнительница Божьей воли, а потому не имеет права ни отступить, ни испугаться, ни даже просто раскиснуть или показать, что ей плохо. Она должна выдержать все, и эти страшно тяжелые и неудобные латы – самое легкое из того, что ей предстоит.
Девушка так увлеклась осознанием своей роли, что не задумалась, почему столь странно движется войско. Почему впереди оказался обоз, а знамена с черными крестами на золотом фоне, под которыми воевали всадники Жиля де Ре, тащатся сзади… Причем и обоз почему-то отправился не весь, а только его половина. И шли они… левым берегом Луары, в то время как сам Орлеан и позиции Толбота, которые собиралась первыми атаковать Жанна, находились на правом. Она слабо представляла себе расположение города и вражеских позиций, кроме того, так устала, что вечером слезла с коня только с помощью пажа.
