Нанетт молча встала и вошла в дом. Мелоун сидел на крыльце, устремив невидящий взгляд на полунагие ивы, склонившиеся над рекой, и думая о своих бедах.
«Даже если мое предположение оправдается, это еще не конец. Торопиться нельзя, а у меня времени только до часу дня…»
Нанетт вернулась, сжимая в красных руках сложенный конверт. Мелоун никогда не замечал, что у нее обгрызены все ногти.
— Мама просыпается, — шепнула она. — Лучше уходите, мистер Мелоун. Не хочу, чтобы мне пришлось объяснять, почему вы здесь. — Она сунула ему в руку конверт. — Спрячьте его.
Мелоун, не взглянув на конверт, положил его в карман.
— Письмо не отпечатано на машинке?
— Голди не умеет печатать.
— Не знаю, как отблагодарить тебя, Нанетт.
— Уходите, мистер Мелоун!
В ста ярдах от поворота на шоссе Мелоун остановил «сааб» и выключил мотор.
Конверт был дешевым, но бумага плотной, пахнущей духами и с золотой монограммой «ГВ». Конверт проштемпелевали в Джерси-Сити 23 октября, обратный адрес в верхнем левом углу гласил: «Г. Вандербилт, Бостон, Массачусетс, 02100, до востребования». Письмо было менее чем месячной давности. «Видит Бог, я не эксперт, — подумал Мелоун, — но это должно сработать».
Он прочитал текст. Голди упоминала о своей «работе», не уточняя, какого она характера (что это за работа, простирающаяся от Джерси-Сити до Бостона?), богатом дружке, также не называя имени, шикарных ночных клубах, роскошных платьях и тому подобном. Ни слова о Фуриа, Хинче и грязной жизни, которую вела эта троица, — только волшебная сказка, рассчитанная (наряду с элегантной бумагой) на то, чтобы впечатлить младшую сестру и, может быть, убедить ее последовать примеру «Голди Вандербилт», окончательно разбив сердца родителей.
Вот стерва!
К счастью, Голди не могла одурачить никого, кроме себя. Возможно, Нанетт раньше ей завидовала, но теперь она понимала, что все это выдумки. Вероятно, она ожидала надушенных писем так же, как повторного показа «Белоснежки» или какого-нибудь костюмного фильма в кинотеатре.
Мелоун аккуратно спрятал письмо, завел «сааб» и поехал в город.
Он ждал на кожаной скамье за стальными перилами, покуда Уолли Бэгшотт отказывал в ссуде нервной молодой паре. Уоллес Л. Бэгшотт был президентом Национального банка округа Тогас, основанного его прадедом в дни процветания гранитной каменоломни и нужды в столбах для привязки лошадей. Один из Бэгшоттов построил Нью-Брэдфорд — их старый дом, датированный 1694 годом, который все еще стоял на площади, был открыт для экскурсий раз в году, а двойную статую Зебидайи и Зиппоры Бэгшоттов облюбовали скворцы.
