Голди влезла назад в салон, пожав плечами, вместе с которыми приподнялись и опустились ее длинные золотистые волосы. Она заимствовала этот эффектный жест из телерекламы. Ее мини-юбка задралась, демонстрируя во всей красе стройные ножки в ажурных золотых чулках и золотых туфельках.
— Похоже, все о'кей, — заметил Хинч.
— На всякий случай не выключай мотор.
— Не беспокойся, Фур.
Фуриа направился к двери завода. Он шел на цыпочках, как актер, играющий вора. На ходу он ощупывал кобуру, как другие люди ощупывают «молнии» на одежде.
Подойдя к двери, Фуриа постучал три раза, сделав паузу между первыми двумя ударами.
Пара в машине сидела неподвижно. Хинч смотрел в зеркало заднего вида, а Голди смотрела на Фуриа.
— Чего-то он копается, — сказал Фуриа.
— Может, в штаны наложил, — отозвался Хинч.
Голди молчала.
Щелкнул замок, и в лунном свете, как призрак, появился Хауленд.
— Поскорее нельзя? — проворчал Фуриа. — Где бабки?
— Где что?
— Деньги. Жалованье.
— У меня на столе. — Бухгалтер неожиданно зевнул. — Забирайте. — Зубы Хауленда стучали, как телеграфные ключи. Он украдкой посматривал на пустую стоянку.
Фуриа кивнул, и Хинч быстро вышел из машины. Голди шевельнулась, но взгляд Фуриа пригвоздил ее к сиденью.
— У него есть веревка? — спросил Хауленд.
— Пошли. — Фуриа весело ткнул бухгалтера в живот. Тот испуганно отпрянул, а Хинч засмеялся. — Чего застрял? Давай-ка посмотрим на бабки.
Шаги Хауленда отзывались гулким эхом. Фуриа и Хинч ступали бесшумно. Теперь и Хинч надел перчатки. В руке он держал черную сумку.
Стол Хауленда находился в углу офиса возле окна. Над столом висела лампа с зеленым абажуром.
— Вот. — Он снова зевнул. — Чего это я раззевался? Где веревка?
Хинч отодвинул его в сторону.
— Да тут целая куча бабок!
— Двадцать четыре тысячи. Можете не пересчитывать — здесь все.
— Конечно, — кивнул Фуриа. — Мы тебе доверяем. Начинай упаковывать, Хинч.
Открыв черную сумку. Хинч начал складывать в нее пачки купюр, Хауленд с тревогой наблюдал за ним.
— Вы берете слишком много, — запротестовал он. — Мы же договорились. Где моя доля?
— Вот. — Фуриа трижды выстрелил в него с небольшим промежутком между первыми двумя выстрелами. Колени бухгалтера подогнулись, и третья пуля угодила двумя дюймами выше первых двух. Свет лампы упал ему на лысую макушку. Его нос издал хлюпающий звук, ударившись о виниловый пол.
Фуриа подул на пистолет, как это делают плохие парни в вестернах. Это был восьмизарядный «вальтер» с двойным спуском, которым он обзавелся при ограблении ломбарда в Джерси-Сити. «Эта штуковина лучше, чем женщина, — говорил он Хинчу. — Даже лучше, чем ты». Подобрав левой рукой три гильзы, Фуриа сунул их в карман — в правой он держат пистолет.
