Джек быстро уложил ангела на тарелку Норы и решительно шагнул за дверь. Спорщики стояли лицом к лицу у дальней стены гостиной. Мег пылала от гнева, упираясь кулаками в бедра, а ее жених замер в надменной позе со скрещенными на груди руками.
— Признайся по совести, Уинстон, — нападала Мег, — ты боишься, что я при знакомстве с твоей мамой брякну: «Как делишки, миссис Кент? Я чертовски рада, что выхожу за вашего сынка»?
— Когда я удостоверюсь, что ты вычеркнула из своего лексикона столь неряшливые слова, тогда я…
— Неряшливые?
— …тогда я сочту возможным представить тебя маме.
Мег шагнула вперед, ткнула пальцем в, грудь Уинстона и отчеканила:
— Если ты не перестанешь корчить из себя жеманную старую деву, то я буду считать нашу помолвку разорванной!
— Так называть меня неприлично, Мег, — адвокат многозначительно улыбнулся. — И к тому же бессмысленно, поскольку мы оба знаем, как все это тебя возбуждает.
Мег открыла рот от удивления.
— В нашу первую брачную ночь, дорогая, я покажу тебе, какая из меня «жеманная старая дева», — добавил Уинстон, прикасаясь к ней.
Мег откинула его руку прочь. Он сжал ладонь в кулак. В мгновение ока Джек бросился к ним через всю гостиную, а Уинстон развернулся к Мег спиной и вонзил с размаху кулак в стену. И тут же отпрянул с искаженным от боли лицом, встряхивая ушибленную руку.
Мег сделала полуоборот и столкнулась с Джеком. Отпихнула его в сторону, резво взбежала по лестнице наверх и закрылась у себя в комнате, громко хлопнув дверью.
Уинстон между тем отплясывал по кругу, сгорбившись над разбитым кулаком. Наконец остановился, тяжело вздохнул и грубо обругал стену.
— Перелом, — сказал Джек.
Уинстон бросил на Джека изумленный взгляд, потом уставился на руку, разжимая с крайней осторожностью пальцы. Джек внимательно осмотрел его покрасневшие суставы, которые уже начали опухать.
— Это называется травмой боксера, — заметил он. — И самый надежный способ ее получить — ударить кулаком в стену.
— Но ты… ты… — Уинстон жестом указал на аккуратную вмятину, которую в соседней стене оставил Джек два дня тому назад.
Так вон оно что! Бедняга снова пытался доказать возлюбленной, что как мужчина ни в чем не уступает ее бывшему мужу.
— Тебе немногое известно о конструкции этого дома, верно? — сказал Джек и, поймав сердитый взгляд адвоката, пояснил: — Понимаешь, та стена стоит всего лишь четыре года. Она из оштукатуренных досок. Гостиная здесь была гораздо просторнее, пока Таня не надумала ее ужать. Вон те два канделябра на гвоздях видишь? Я знал, что если целиться между ними, то не причинишь вреда руке, зато расшибешь стену. И почувствуешь чертовское удовлетворение от этого.
