– Слушаю. – Дежурный оторвался от монитора с таким серьезным лицом, что можно было не сомневаться: играл.
– Из Торгучака в минувшие сутки кого-нибудь доставляли?
Дежурный мышкой попусту не щелкал. Раскрыл потрепанный журнал «посещений» (а современная техника предназначалась, видимо, для игры), уставился между строк.
– Нет, никого не доставляли.
Я так и знал. Сочиняли точно «на коленке».
– А позавчера?
– И позавчера...
– Ладно. Второго дня доставили двух подозрительных мужчин, задержанных на запретке в Аркадьево. Помещены в четвертый блок. Еще не сознались в шпионской деятельности?
Дежурный полистал второй журнал. Поднял бесцветные глаза.
– Один не сознался. Второй... скончался от внезапного сердечного приступа.
– Понятно, симулянт, – пошутил я. – Позвони на четвертый блок, пусть откроют, я пройду.
– Предписание есть? – неуверенно спросил работник.
– Нет! – разозлился я. – Может, Челобаю позвоним? Время – самое то! Поговоришь с ним сам...
– Проходите, – сглотнул дежурный, – я сообщу на четвертый блок.
Повернулся тип, стоящий ко мне спиной. Повертел ручку, всунутую между средним и указательным пальцами, – словно не ручку, а нож. В меня вонзились подленькие глазки моего давнишнего недоброжелателя Хруцкого. «Мать честная! – поразился я. – Да что за Вавилон сегодня ночью?»
– Доброй ночи, Михаил Андреевич, – вкрадчиво поздоровался Хруцкий, – всегда рады вас видеть. Вы у нас самый неуловимый работник месяца.
– И вам того же, Борис Семенович, – отозвался я. – Спите?
Хруцкий отрывисто хохотнул:
– Нет, Михаил Андреевич, работаем.
– И мы, не поверите, тоже.
Разговаривать с этим гиеноподобным было противно. Я кивнул дежурному, объехал Хруцкого и направился к лестнице, падающей в подземелье. В голове играл «Полет валькирий» Вагнера.
– У вас опять проблемы, Михаил Андреевич? – едко осведомился в спину Хруцкий.
– Что вы, Борис Семенович, серьезных проблем нет. Так, мелкие неприятности в штатном режиме – отнюдь не планетарного масштаба, уверяю вас.
– Минуточку, Михаил Андреевич... – Хруцкий замялся. – С вами можно как-нибудь поговорить на откровенные темы?
«Ну, уж хренушки, – подумал я. – Межвидовое скрещивание противно природе».
– Никаких проблем, Борис Семенович. Приходите, звоните в любое время... но только не сегодня ночью. Простите, дел по горло.
«Какого хрена ему от меня надо?» – думал я, спускаясь по лестнице.
Тюрьма местного «НКВД» состояла из нескольких ярусов, уходящих глубоко под землю. Бетонные стены, потеки на потолке, вереницы решеток, закрытых камер, проходов между решетками, камеры видеонаблюдения на каждом шагу. В первом блоке царило спокойствие, арестанты спали. Прохаживались «контролеры» с сонными лицами. В комнате отдыхающей смены, мимо которой я прошел чуть не строевым шагом, двое вурдалаков богатырской комплекции резались в очко. Судя по лицам, они еще не произошли от обезьяны. Я спустился на ярус, показал постоянный пропуск снулого вида охраннику (а этот еще не произошел от кистеперой рыбы), спросил:
