– Ограбил тюремный архив? – пошутил я.
– Работа на дом, – туманно объяснил Стрижак. – Аврал, в рабочее время не успеваем. В тюремной канцелярии имелись дела на нескольких субъектов, которых мы должны отработать. Не представляешь, как трудно получить разрешение на вынос. Бюрократия хуже, чем в России. Крюкаев подписал приказ, а комендант Дрысь требует дополнительного подтверждения из штаба в Черном Камне. Формально он прав, а фактически – сука. Приходится ночами, со всеми воровскими повадками... С дежурным комендантом проще договориться, чем с Дрысем. Только никому, договорились? – Стрижак строго посмотрел мне в глаза.
– Могила, – пообещал я.
Мы постояли пару минут, покурили.
– Куда в такую рань? – равнодушно осведомился Стрижак.
– Да так, – отмахнулся я, – типа одного напрячь надо. Не у вас одних аврал.
– Понятно, – вздохнул Стрижак. – Дома-то, поди, терки-разборки, скандалы без просвета?
– Ох, не говори. Чем дальше, тем веселее. Супруга пьет, буянит, мебель колотит. Слезы, предъявы...
– Сочувствую, Михаил. Обычная история. У меня вот, слава труду, супруги нет, детьми тоже не обзавелся. Хорошо хоть, не в общаге парюсь.
Об этом я знал. Стрижак обретался на южной оконечности долины Покоя, где год назад возвели трехквартирные коттеджи для неженатых, но по статусу недостойных проживания в общежитии.
– Семья-то имеется? – спросил я. – Ну, в смысле, мать, отец, братья, сестры?
– Мать имеется. – Стрижак немного помрачнел. – В уездном городе в Кузбассе доживает. Всю жизнь на шахте в бухгалтерии... Была сестра, но погибла пару лет назад. Огнестрельное ранение... идиот один выстрелил.
– Прости...
– Да ладно. Сколько воды утекло с той поры... Пора мне, Михаил, будь здоров. Завтра свидимся.
– Конечно.
Мы пожали друг другу руки. Еще один страдалец со сломанной судьбой, для которого Каратай стал домом. Сколько их здесь... Разумеется, завтра мы не увидимся. Об этом я точно знал.
Не дожидаясь, пока он сядет в машину, я продолжил прерванный путь. Тюрьма в Мерзлом Ключе пользовалась дурной славой. Жесткостью режима она не отличалась, но персонал... Сюда набирали самых отмороженных и блатных, однако хорошо натасканных и имеющих представление, что такое дисциплина и выполнение инструкций.
Вход в «юдоль» охраняли два быка с автоматами. Я предъявил пропуск в развернутом виде. Быки не возражали. Короткий коридор, «приемная», дежурный по «юдоли», вооруженный «АКСУ» и компьютером с плоским монитором. Двое бородатых охранников, явно выходцев с необитаемого острова, тащили из каталажки щуплого, бледного мужчину без сознания. Лицо несчастного мне было знакомо – этого субъекта из шифровального отдела мы брали в прошлом месяце. Выглядел он тогда упитанным, розовощеким и имел привычку беспричинно улыбаться. Я подошел к дежурному. Какой-то тип в форме «в облипочку» стоял ко мне спиной и бегло писал в журнале. Я показал дежурному пропуск. Предписания не было.
