Борька был скорее задумчивый, чем встревоженный. Неглупое чело бороздили вопросительные знаки.
– Дарья, ответь мне серьезно. Ты точно не брала груз с самолета?
– Не-е, – замотала я головой, – точно не брала. Мне этот груз – как корове словарь психиатрических терминов. Я посплю, а, Борь?
– Подожди, успеешь. Давай рассуждать. Ты не брала, я не брал. Турченко, по твоим словам, шел без груза...
– Он мог зарыть...
– Подожди. Зарыть могли и ты, и я. Не проще допустить, что груз слямзил тот, кто убил Усольцева? Свидетелей его кражи не остается, понимаешь?
– Точно, – я зевнула. – А тебе не все равно, кто его слямзил? Лично мне на груз положить и придавить.
Борька явно выходил на ложный след. Груз, если кто не помнит, сперла я, но, видит бог, я не убивала Усольцева. Я вообще по жизни никого крупнее таракана не убивала.
– Мне чихать на груз, Дашуля, – убежденно заявил Борька, – но я не хочу, чтобы из-за него нас переубивали, как гусей в камышах. Боголюбова убили, Усольцева убили. Блохов сам сыграл в ящик, но во имя чего? Кому-то этот груз ценнее всех наших жизней. Он не остановится, пока не останется один. А потом любыми способами будет искать связь со своими. Не заметят с воздуха – не беда. Он мог, например, запомнить место, где во вторник выбросил передатчик...
– Зачем ему наша смерть, Борис? Куда проще забрать груз и топать на все четыре. Или ждать вертолет с неба.
– Но в таком случае мы узнаем, кто он такой. Он убил двух человек. И нам плевать, что он всесильный агент спецслужбы, ставящий себя выше закона. Лично я его убью вот этими руками. Полагаю, остальные тоже не станут церемониться. Он не может не учитывать наши возможности, согласись. Он не безымянный агент. У него фамилия и конкретные координаты. Если их не знаем мы с тобой, знают другие люди, которых можно найти. У меня знаешь, какие связи?
– Ты хочешь его вычислить?.. Хм, Борька, не знаю, прав ты или нет, но мне это очень напоминает лекарство от скуки.
– Я хочу собрать до кучи разбежавшийся народ, – угрюмо поведал Борька. – Полагаю, тот из нас, кто тиснул груз, не придет. Он осторожный.
– Ну-ну, Борька, удачи, – я зарылась головой в спальник и неудержимо провалилась в сон. Он, кажется, продолжал что-то говорить, но уже не для меня.
Предметного разговора не получилось. Тогда Борька пошел ва-банк: зацепила его навязчивая идея (ложная идея: сундучок стащила я!). Под ухом прогремела автоматная очередь. Я вылетела из мешка с вытаращенными глазами.
