Поляки сыграли огромную роль в борьбе против «фау» и стяжали в ней бессмертную славу. Бернард Ньюмен в своей книге «Они спасли Лондон» воздает честь полякам, участвовавшим в борьбе против «фау». И честь эта заслужена.
Страшная правда о том, что происходило в Польше, укрепила во многих французах волю к продолжению борьбы. Надо было только увидеть эту правду и суметь в нее поверить.
Германия к концу 1940 года определилась как страна, в которой, как ни странно, нам проводить работу было легче, чем на оккупированных территориях. Служба безопасности «СД» и гестапо были чрезвычайно действенны против коренных жителей, но совершенно бессильны перед потоком пришельцев, наводнивших страну. На приезжих не было заведено ни дел, ни картотек, не за что было ухватиться пресловутой немецкой аккуратности. В лагерях для военнопленных непрерывно готовились и осуществлялись побеги и организованные бунты. За пределами рейха немецкие антифашисты (а такие были тоже!) начали вновь организовываться.
В Бельгии борьба шла полным ходом. Многочисленные тайные организации использовали против врага все возможные средства. Среди этих организаций особенно выделялась «Красная капелла» (Die rote Kapelle). Казалось, предатели ни в одной стране не обнаруживались так четко и не наказывались так быстро, как в Бельгии. Начиная с 1941 года, ценные разведывательные данные шли из Бельгии непрерывным потоком.
Также и в Нидерландах тайный антифашистский фронт делал свое дело. Позднее предательство и непозволительные ошибки английской секретной службы несколько раз обезглавливали голландскую организацию, но она неизменно возрождалась вновь.
Из Дании и Норвегии поступала информация о ходе ядерных исследований, — но это уже другой рассказ, к тому же в значительной степени уже рассказанный [6].
Свое путешествие во времени и пространстве вокруг Европы 1940 года мы, естественно, заканчиваем во Франции.
О французском Сопротивлении говорилось и писалось немало. Эта книга отнюдь не претендует быть его историей, да такую историю в наши дни и невозможно написать.
Приходится признать, что исторически достоверно о французском Сопротивлении мы не знаем почти ничего. Какие-нибудь «Свидетели Иеговы» или заговор Жоржа Кадудаля известны французской читающей публике гораздо лучше.
Андрэ Эльброннеру довелось присутствовать при зарождении одного из тысяч крохотных ростков будущего Движения. Один офицер из Пятого Бюро сказал ему 5 июня 1940 года: «Я уезжаю в Кале организовывать сопротивление». Мы никогда больше не слышали ни об этом человеке, ни о том, как он выполнил задание.
