Бэдж с визиткой, конечно же, был загодя приколот к свитеру.
Держа в руке карточку, Глебыч подошел к крайнему левому турникету, рядом с будочкой бабули-дежурной. Не успел он сунуть карточку в щель, как на турникете зажегся зеленый глазок.
Глебыч насупился.
«Ну, вот… опять халява… Не пойду, заплачу, как положено», — подумал он сердито.
Но бабуля вдруг обратила к нему широкое румяное лицо и приветливо улыбнулась, что работникам общественных мест в общем-то не свойственно:
— Проходите-проходите! Вам можно! И о карточках можете забыть… пока вы наш Гений.
Глебыч с сомнением поглядел на нее. И вдруг понял: ему действительно можно. Более того — нужно.
Он кивнул бабуле и смело вошел на станцию.
Что-то изменилось. Звуки: они стали объемнее, четче, выпуклее. И их стало больше. Глебыч слышал, как поскрипывают металлические конструкции над лестницами, как звучат шаги каждого из пассажиров, как урчит и щелкает позади электронная и механическая начинка турникетов. Как с шорохом падают в урну использованные карточки.
В зале вроде бы стало светлее, чем обычно. Серебристая Зоя Космодемьянская определенно улыбалась Глебычу, как своему. Глебыч чувствовал, что на левой стене ближе к центру зала вот-вот отвалится одна из мраморных плиток, и что у зеркала в конце платформы помутнели верхние уголки, и что одна из лампочек среднего пути (внизу, над контактным рельсом) не горит…
Ощущения были очень странные и вместе с тем очень естественные. Нужно было просто к ним привыкнуть.
С «Измайловской» как раз прибыл поезд; Глебыч наладился было в переднюю дверь переднего вагона, но тут из кабины выглянул машинист.
— О! — сказал он. — Привет. Заходи. Глебыч нерешительно замялся.
— Это ж вроде запрещено…
— Пассажирам — запрещено, — подтвердил машинист со смешком. — Но не тебе же!
Он протянул руку:
— Я — Петро. Заходи давай!
Глебыч на мгновение зажмурился, а затем вошел в кабину поезда метро.
Впервые в жизни.
Поздоровался с помощником машиниста, с нескрываемым любопытством обозрел приборы и органы управления.
Выглядели они загадочно.
«Интересно, — подумал Глебыч. — По идее, мне придется во всем этом разобраться…»
Вид несущегося навстречу тоннеля, освещенного фарами поезда, был незабываем. Ехать в кабине поезда метро совсем не то, что ехать просто в вагоне…
А еще Глебыч понял, что в ближайшее время его ждет немало открытий.
Удивительных и волшебных.
И действительно, в отношении метро жизнь Глебыча переменилась кардинально. Теперь он мог переходить со станции на станцию в любое время, даже если уже час ночи и переход закрыт. Любой турникет безропотно пропускал его без всяких карточек или проездных.
