— Это бу… — прошептала она. Запястье выскользнуло из пальцев Остера, и Джулия рухнула в озеро. Громкий всплеск заглушил конец фразы.
Резина под ногами Остера содрогалась, прогибаясь. Джулия неподвижно висела под водой, глаза были открыты, и Остеру показалось, что девушка не тонет, а истаивает, превращается в пустоту в ореоле потемневших волос. Сбросив сапоги, он нырнул за ней. Ледяная вода впилась в тело, и навалилась удушливая паника — казалось, сердце не выдержит холода, а ведь где-то рядом реяла в толще воды рыба Доджсона, и ее невидимая пасть была жадно раскрыта. Захотелось замереть, чтобы не привлекать внимания, но мысль о Джулии помогла задавить страх.
Остер открыл глаза. Под ним тяжело колыхалась прозрачная безжизненная тьма. Представилось, как Джулия погружается все глубже и глубже — вечное движение вниз, в недра бездонного озера. Остер опустился ниже, подумав, что может и не выбраться — намокшая одежда тянула ко дну. Рука задела что-то скользкое и извивающееся. Он вскрикнул, хлебнул отдающей гнилью воды и выскочил на поверхность.
За рукав зацепились очки. Надев их, Остер опять нырнул. Тьма превратилась в гигантский кристалл, поставленный перед лампой, будто кусочки целлулоида были крошечными цветными прожекторами. Остер застыл, раскинув руки, чтобы рябь не мешала смотреть, и в прозрачной темноте увидел два сгустка — вода там уплотнилась, приобретя иные свойства. Джулия и рыба Доджсона бок о бок уходили во тьму вод.
Остер вынырнул и схватился за борт лодки. Комбинезон свинцовым коконом облепил тело. Остер тяжело свалился в лодку. Зубы стучали, как кастаньеты, и Остер, сдерживая дрожь, изо всех сил сжал челюсти. Над озером повисла тишина, которую лишь подчеркивали далекое журчание и удары капель с потолка.
Рыбу Доджсона нельзя увидеть, до нее нельзя дотронуться. Остер знал это с самого начала, но предпочел забыть. Джулия намекала, но он не захотел услышать, и она ушла — ушла вместе с рыбой, оставив ему лишь пустоту. Остер раскачивался, обхватив руками плечи. Он должен найти настоящую рыбу, — иначе этот вакуум никогда не заполнится, и холод будет вечно терзать изнутри. И никакие приборы тут не помогут. И вся королевская рать…
Шахматная доска без всплеска канула в озеро. Следом отправились магниты — Остер выпускал их из горсти по одному каждые четыре минуты, пока под сводами колодца металось эхо очередного поезда. Только последняя фигурка, прохладная и гладкая, прилипла к руке и все никак не хотела падать. Это была груша. Подумав, Остер сунул ее в карман и взялся за весла.
