Правда, исступленная сила собственного отклика слегка испугала Линн. Ведь с Реймондом все было иначе. Она ждала его приездов с замирающим сердцем, но в отсутствие любимого не изнывала от неутоленной жажды. В торопливых объятиях возлюбленного ощущалось нечто воровское, нечистое, страсть иссякала раньше, чем набирала мощь. А поскольку Монкфорд-младший стал для Линн первым мужчиной, наивная провинциалка полагала, что так оно всегда и бывает.
Сейчас все происходило неспешно, точно в замедленных съемках… Норман улыбнулся, встретив ее завороженный взгляд. Не отводя глаз, Линн сбросила блузку и лифчик. Что за упоительное ощущение: с этим мужчиной она ощущала себя такой уязвимой и одновременно раскованной и дерзкой!
Загар еще не сошел, и грудь казалась матово-белой в сравнении с золотистым оттенком живота и ног. Юбка, одно из самых разумных ее приобретений, автоматически настраивавшая владелицу на рабочий лад, теперь оказалась досадной помехой. Линн торопливо дернула молнию вниз.
Когда настал черед колготок, Норман взялся за дело сам. И вот уже Линн лежит перед ним обнаженная, если не считать кружевных трусиков.
К тому времени винные пары развеялись. В голове прояснилось. Но разум безмолвствовал. Более того, Линн по-прежнему отчаянно влекло к Норману. Страсть, восторг и любопытство слились воедино и окончательно подчинили себе молодую женщину. За последние годы ни одному мужчине не удавалось пробудить в ней даже слабого отзвука вожделения, а теперь неуправляемый водоворот эмоций увлекал ее за собой.
Норман развел ей бедра и опустился ниже, неспешно лаская ее тело: лизнул ложбинку между грудей, пощекотал большими пальцами набухшие соски, легонько коснулся их языком — и Линн с трудом сдержала крик. Сам Норман изумительно владел собой: о снедающем его нетерпении свидетельствовал лишь упругий напор прильнувшего к ней мускулистого тела.
Ладони Нормана легли ей на бедра, разгладили кружевные трусики, пальцы скользнули под резинку. Медленно, дюйм за дюймом, он стянул ажурную полоску вниз, и дыхание у Линн перехватило. Она застонала, не в состоянии более выносить эту сладостную, изматывающую пытку, и наконец из последних сил отстранила своего «мучителя».
Норман выждал, чтобы дыхание ее выровнялось… и вощел в нее одним резким движением. В глазах Линн потемнело, и во мраке ослепительно вспыхнули цветные огни…
Как долго лежали они, не размыкая объятий, прежде чем решились заговорить? Должно быть, не более нескольких минут, хотя Линн показалось, что минула целая жизнь. Ход времени прервался, мгновение обратилось в вечность.
