Приняв душ, Линн вышла из ванной, не позаботившись набросить халат. Включила телевизор, отрегулировала громкость на полную мощность, чтобы заглушить шум дождя, остановилась перед зеркалом трюмо, чтобы расчесать волосы… И тут в дверях возник силуэт Нормана.
Линн застыла на месте. Прежде шеф видел ее только в платье или костюме. Они не ездили вместе на конференции в жаркие страны, не останавливались в отелях с бассейном, где молодая женщина могла бы щеголять в купальнике. Она никогда не выходила из роли чопорной, исполнительной личной секретарши и до недавнего времени казалась невыразительной и безликой, как фигурка из картона.
Линн в ужасе повернулась, отчаянно пытаясь закрыться ладонями. Напрасные усилия!
— Какого черта… что ты тут делаешь?
Похоже, она и говорить связно разучилась!
— Я постучал, ты не ответила, я толкнул дверь и вошел.
Норман остановился на пороге, скрестив руки на груди. Он ни капельки не смутился, не попытался отвести взгляд. Напротив, внимательно изучал собеседницу, так что Линн захотелось провалиться сквозь пол и сгинуть в самом центре земли.
— Убирайся!
— Жду тебя внизу, — отозвался Норман невозмутимо, словно ровным счетом ничего необычного в ситуации не было, и скрылся за дверью.
А Линн так и осталась стоять на месте, дрожа всем телом. Более сильного потрясения она в жизни своей не испытывала. Будь на месте шефа любой другой мужчина, Линн бы себя не помнила от унижения и ярости. Но Норман Дейл — это же в стократ хуже! Потому что под его внимательным взглядом и вопреки ее собственному возмущению и ужасу, сердце Линн предательски затрепетало в груди…
Она зажмурилась, закрыв лицо руками. Придется увольняться. Как продолжать работать на Нормана, если некая часть ее существа вдруг сочла его привлекательным? Не разум, нет — уроки прошлого не забываются. Винить можно только тело, которое вдруг обзавелось собственной волей.
Но затем возникла новая мысль: если она соберется уйти, шеф просто не поймет почему. Нельзя же, в самом деле, так истерически реагировать на самую что ни на есть тривиальную ситуацию! Норман вошел в комнату, застал ее обнаженной и тут же вышел. В чем проблема? Ведь рук он не распускал… То-то шеф посмеется, читая ее заявление об уходе, если догадается, в чем дело.
Идя вниз, Линн раз десять меняла решение, но, увидев шефа за столиком в самом дальнем углу зала, неожиданно приободрилась. Если Норман коснется досадного эпизода, она просто отмахнется и поведет себя как взрослая женщина, каковой, собственно, и является.
