Ее длинные, до талии волосы походили на струящийся индийский шелк; ее кожа чистого белого цвета подчеркивала правильность черт лица. С раннего детства Марианна знала, что красива, но с годами стала привыкать к этому, прекрасно осознавая, что красота — это дар Божий, но не самое важное в жизни. В конце концов, красота мимолетна, а иногда, откровенно говоря, может принести больше неприятностей, чем пользы, и доставить больше вреда, чем радости. Она открывает двери, но прием может оказаться не всегда таким, на какой рассчитываешь…
Из окна спальни девушка не видела прибывающих гостей. Они входили в парадную дверь. Родственники — некоторых Марианна не видела довольно давно, — университетские друзья и, конечно, школьные друзья, ее и Стива, друзья, которых они знали еще будучи детьми, так же как знали друг друга с пеленок.
Марианна посмотрела вниз, в сад, и попыталась представить мнение гостей о ее браке. Большинство, она уверена, примут его как само собой разумеющееся, как финал, которого все ждали. Вот только некоторые, самые близкие друзья, не одобряют этот шаг. Впрочем, Марианна всегда доводила все до конца, и они лишь тактично заметили, что изумлены ее решением. Бросить все так внезапно, оставить медицинскую карьеру ради этого замужества? Марианна молчала. Да и что она могла сказать?
Ее родители тоже были расстроены, хотя и не упрекали и не осуждали выбора дочери. Изо дня в день они внушали Марианне мысль о важности образования и, конечно, были сбиты с толку, когда примерно шесть месяцев назад дочка пришла домой, усадила их и ровным голосом объявила о решении выйти замуж за Стивена Колларье со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Первое, о чем спросили родители, — не беременна ли она? Марианна подумала, что это, пожалуй, единственный забавный момент во всем печальном деле.
— Дорогая, это все так неожиданно, — начала миссис Лойтер, нахмурившись и пытаясь во всем разобраться. — Я даже не знала, что ты и Стивен так близки. Я думала…
Марианна прекрасно знала, о чем думала ее мать, и поспешно завела разговор о какой-то чепухе.
— А нельзя ли подождать? — спросил отец заботливым тоном.
Марианна даже не смогла посмотреть ему в глаза.
— Мы считаем, что так будет лучше, — пробормотала девушка, а позднее, когда родители осторожно спросили ее насчет медицинской степени, Марианна покраснела и пробормотала об отвращении к крови и внутренностям, что в конце концов не имело никакого отношения к ее решению.
