– Только попробуй поднять на меня руку, дурень несчастный, и я сама прикажу ребятам отправить тебя к праотцам! Ты конченый человек, Гастон, тебе крышка.
Весь гнев Консегюда испарился. Сам-то он знал, что его времена ушли, но никак не думал, что это заметили и другие.
– Так и ты тоже против меня? – простонал он, опускаясь в кресло.
Жозетт подошла к мужу и ласково положила руку ему на плечо.
– Да нет же. Мы с тобой будем вместе до самого конца. Но уж разреши мне сделать то, на что ты сам больше не способен.
Сервионе, а следом за ним Кастелле вошли в дом Поджьо. Шарль, вставив в глаз лупу, сидел за рабочим столом и чинил часы. Барберина вслух читала газету. Не давая старику времени встать, комиссар угрожающе навис над ним.
– Ну, Шарль, значит, вы решили поиграть в анархистов, когда уже стоите одной ногой в могиле? Нашли время!
Часовщик степенно вытащил лупу и повернулся к полицейскому:
– О чем это вы?
– Я обвиняю вас в изготовлении бомбы, которая убила Эспри и Мирей Акро.
– Странная мысль! И что вас на нее натолкнуло?
– Так признаете вы или нет, что сделали бомбу?
– Нет! Вот уж никогда не забавлялся подобными играми!
Сервионе поглядел на старуху:
– А вам что понадобилось сегодня около десяти утра на авеню Сирно?
– Я даже не знаю, где это!
– Оба вы – одинаковые лгуны! – проворчал Оноре.
Вне себя от ярости, он встряхнул старика за плечи.
– Да признаешься ты или нет? Ну?
Кастелле остановил шефа:
– Осторожно! Подумайте о его возрасте!
Комиссар отпустил Шарля, и Барберина бросилась целовать мужа.
– Как вам не стыдно так обращаться с человеком, который годится вам в дедушки! – крикнула она полицейскому.
– Ладно-ладно, прошу прощения, Шарль… Но почему вы так упрямо отрицаете правду? Во всей «малой Корсике» вы один способны отладить часовой механизм так, чтобы бомба взорвалась точно в назначенную секунду. Что до Барберины, пусть отнекивается сколько угодно – я все равно знаю: это она была в десять утра на авеню Сирно! Ну, так каким образом вам удалось подсунуть бомбу в машину Акро?
Барберина нагнулась к мужу.
– Тебе не кажется, что он сошел с ума? – прошептала она.
Кастелле с трудом сдерживал смех.
– Нет, я не сумасшедший! – зарычал комиссар. – И в доказательство забираю вас обоих!
– Куда это? – поинтересовался Шарль.
– Сначала ко мне в управление, оттуда – в тюрьму.
– В тюрьму!
Старая Барберина беззвучно заплакала, и эта немая скорбь глубоко потрясла инспектора.
– Шеф… вы не можете…
– Замолчите, черт возьми! Или я вас разжалую!
