– Возможно, мы начнем в июне во Франции.
– Только дайте знать и вышлите денег, чтобы взять напрокат костюм.
Когда я уже собирался уходить, Алохья спросил:
– Дон Эстебан… а как он, дон Луис?
– Лучше, чем когда-либо!
Это его искренне обрадовало.
Самым трудным оказалось убедить Хорхе Гарсиа и его жену Кармен, которая не хотела даже слышать о бое быков. Хорхе полностью позабыл о корриде и занимал скромную должность в больнице Сан Рафаэль в квартале Шамартин, в котором и жил с дочерью и сыном. Он довольно скептически отнесся к возможности новой карьеры Луиса Вальдереса, и мне долго пришлось убеждать его. Деньги в этом случае тоже сыграли не последнюю роль. Гарсиа вместе с женой подсчитал, что если все будет в порядке, то через три сезона они смогут купить себе домик, о котором мечтали со дня свадьбы. Кармен была полненькой и болтливой. Говорила со мной, в основном, она, отчего легко было догадаться, кто в этой семье главный. Размеры страховки убедили ее окончательно.
* * *
В гостинице "Эль Чикоте" дон Амадео вручил мне значительную сумму для передачи ее компании, специализировавшейся на страховании рискованного труда тореро. Отдавая мне деньги, сеньор Рибальта заметил:
– Молю Бога, чтобы вы не ошиблись в вашей оценке возможностей дона Луиса, иначе мне придется занять место рядом с нищими на паперти.
Я еще раз искренне его успокоил. Мы вместе уточнили, с кем из журналистов необходимо связаться для лучшей рекламы наших выступлений, которая бы сразу заставила организаторов поверить в наши силы.
В страховом обществе, куда я вложил несколько тысяч песет, меня приняли очень церемонно, как большого сеньора.
С чувством исполненного долга я вернулся в свою гостиницу "Флорида" на площади дель Каллао.
Назавтра, когда я оканчивал утренний туалет и собирался на поезд, идущий в Ла Пальма дель Кондадо и на Севилью, откуда, кстати, поступали превосходные новости, зазвонил телефон. Мне сказали, что некий Фелипе Мервин будет рад встретиться со мной. Я хорошо знал Мервина прежде и поэтому передал, чтобы он поднялся ко мне в номер.
Прежде я довольно часто встречался с Фелипе Мервином, поскольку он всегда присутствовал на корридах с участием знаменитостей, застрахованных его компанией. Фелипе был чем-то вроде частного детектива при той самой страховой компании, в которую я недавно обращался. Его роль заключалась в расследовании случаев гибели участников корриды, когда владельцы компании должны были выплачивать значительные суммы. Они же, в свою очередь, никогда ничего не предпринимали, не ознакомившись с выводами Марвина. Будучи ненамного старше меня, Фелипе походил на лиса из-за своего заостренного выступающего носа,- чтобы лучше вмешиваться в чужие дела,- как он шутливо говорил о самом себе. Но своей честностью он сумел завоевать симпатии всех, кто его знал. Некоторые пытались его подкупить, но безуспешно, и поэтому он был причиной провала многих мошенников, пытающихся заработать на страховании. Какое-то время мы были почти друзьями, поскольку мне нравились его глубокие знания в области корриды и жизни тореро. Фелипе было достаточно увидеть работу новильеро, чтобы предсказать его будущее. В этом он почти никогда не ошибался.
