– Не сомневаюсь, но боюсь, что оденься я, как вы, нас примут за агентов похоронного бюро.
– Оставьте такого рода шутки для кабаков.
– С вами, господин старший инспектор, у меня пропадет всякое желание шутить.
Жирель внимательно прочитал протокол, из которого узнал, что жертва была убита одним ударом и что на ноже, которым действовал преступник, отпечатки пальцев отсутствовали. Никаких признаков борьбы, дверь взломана не была и, вообще, появление убийцы в комнате, кажется, не взволновало Жерома Маниго. Сам собой напрашивался вывод: речь шла о ком-то из домашних. На этом первые свидетельства заканчивались. Можно было предаться сомнительному удовольствию вести основной допрос.
По приезде на виллу Жозеф Плишанкур начал с того, что расспросил дворецкого об обитателях дома. Он старательно записал все имена в черный блокнот, который уберет впоследствии в специальный ящик – туда он складывал все бумаги, относящиеся ко всем делам, которые когда-либо вел.
Сунув записную книжку в карман, Плишанкур попросил доложить о нем Нантье.
– Господина сейчас нет, он, как обычно, у себя в офисе. Но госпожа дома.
– Значит, я поговорю с госпожой Нантье. А вы в это время, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы мой помощник мог допросить персонал.
– Хорошо. Прошу меня извинить, но я должен предупредить госпожу.
– Пожалуйста.
Дворецкий удалился, и Плишанкур не смог удержаться от замечания:
– Нечего сказать, только в старых семьях сохранились еще вышколенные слуги. На вашем месте я бы призадумался.
– Я не собираюсь делать карьеру дворецкого.
– У вас бы и не получилось.
Появление Эдуарда помешало Жирелю ответить.
– Прошу вас следовать за мной.
Дворецкий провел Плишанкура в гостиную.
Строгий вид Жозефа Плишанкура приятно удивил Генриетту Нантье. Особенно ей понравилось, что, здороваясь с ней, он поклонился.
– Присаживайтесь, инспектор, прошу вас.
Плишанкур опустился на край кресла, предназначенного явно для более важных особ.
– Благодарю вас, мадам… Я осмелюсь попросить вас облегчить мою неприятную и весьма деликатную задачу. Мое присутствие в подобном месте, хотя вызвано оно профессиональным долгом, само по себе уже неприлично, и я думаю, мадам, что вы и ваши родные желали бы избежать огласки. Для этого требуется лишь одно – сделать так, чтобы мне не пришлось искать нужные сведения вне стен вашего дома.
Такого понимания и столь почтительного отношения мадам Нантье не ожидала:
– Я тронута, инспектор. Я и не подозревала, что в полиции служат такие воспитанные люди… Задавайте любые вопросы, я отвечу на них абсолютно честно.
