Сенталло показалось, что Оттингер усмехается.
– Если не скажешь правду, Вилли, я стукну еще раз!
В открытом глазу, следившем за каждым движением Людовика, мелькнул ужас.
– Так это ты вор?
– Да.
Хотя ответ можно было расслышать лишь с огромным трудом, для Сенталло он прокатился по комнате, как удар грома, ибо наконец твердо доказывал его невиновность! Ухватив своего жалкого противника за лацканы пиджака, Людовик нагнулся над его изувеченным лицом.
– Кто? Кто тебе приказал это сделать?
Но Вилли уже снова потерял сознание. Расстроенный Сенталло выпрямился. В тот же миг на улице, совсем рядом с домом, ему послышались шаги. Людовик замер, вслушиваясь в тишину, и уловил что-то вроде поскрипывания камня под ногой. Кто-то стоял под окном! Людовик подождал – ничто больше не нарушало тишину, но он не сомневался, что незнакомец продолжает бродить во тьме возле дома. Друг? Или сообщник Оттингера? Решив проверить свои догадки, Людовик выскользнул в прихожую и, погасив свет, тихонько повернул ручку двери. Предвидя возможный удар, он напрягся всем телом и приоткрыл дверь лишь чуть-чуть, но ничего не произошло. Судя по всему, в тупичке – по-прежнему ни души. Но для очистки совести Сенталло сделал еще один шаг… Он так и не понял, что произошло, пожалуй, сообразил только, что падает, да успел почувствовать запах земли, в которую зарылся носом, но тут же потерял сознание. Очнувшись, молодой человек не сразу вспомнил, где находится. Голова нестерпимо болела. Людовик ощупал череп и, наткнувшись на здоровенную шишку под волосами, едва не закричал от боли. Значит, его стукнули по голове. Надо думать, кто-то решил любой ценой вырвать Оттингера из его рук, боясь, что тот заговорит. Сенталло поднялся, на колени, и ночная темнота сразу завертелась вокруг. Людовика тошнило, но он кое-как встал и прижался к стене, пытаясь справиться с головокружением и прогнать застилающий глаза туман. Он проклинал собственную глупость. Теперь уж до Вилли не добраться! Сообщники наверняка забрали его с собой и спрятали в надежном месте. Сенталло вернулся в дом, надеясь найти хотя бы какую-нибудь выпивку и малость взбодриться.
Он снова включил в прихожей свет и окаменел от удивления: Оттингер по-прежнему лежал на полу, в том же положении, как он его оставил. Людовик подошел поближе и сразу заметил, что на шее несчастного туго затянут шнурок, а разбитое лицо искажено еще более уродливой гримасой. Вилли был мертв. Его задушили, как и Мину! Потрясение оказалось настолько сильным, что Сенталло мигом пришел в себя. Кто-то надеялся свалить это преступление на него! Людовик чуть не бросился бежать, но вовремя вспомнил об отпечатках пальцев. Это первое, чем займется полиция, и его немедленно арестуют. И Сенталло начал лихорадочно вытирать все, до чего мог случайно дотронутся, – начиная с пресс-папье и кончая кухонным краном и кувшином, из которого поливал Оттингера водой. Осторожности ради от отряхнул носовым платком даже лацканы пиджака Вилли. Потом прошелся по краю стола и даже по самой крышке – вдруг случайно облокотился, не заметив. Голова пылала, но Сенталло не знал толком, от полученного ли удара или от страха, терзавшего все его существо. Наконец, сочтя, что добросовестно принял все меры предосторожности и не оставил никаких следов своего пребывания, Людовик снова погасил свет и вышел на улицу.
