По требованию председательствующего свидетельское место снова занял Эрлангер.
– Будьте любезны, расскажите господам присяжным, что произошло, когда Сенталло, бросив вас, убежал в глубь Шенхейтштрассс.
– Он оставил мне револьвер, но я испытывал легкое беспокойство – не то, чтобы я думал о возможности нападения, но чувствовал себя виноватым и ожидал серьезного нагоняя от господина Шмиттера. Время шло, а Сенталло все не появлялся, и я вышел из машины. Признаюсь, с моей стороны это было непростительной ошибкой. Едва я оказался снаружи, как сзади на меня напали. Я стал отбиваться, но нападавший был намного сильнее. Однако я и сам я довольно крепкий малый. Потом меня чуть не задушили, сунув в рот что-то вроде огромного куска ваты, а больше я ничего не помню.
– Вас усыпили хлороформом. А теперь слушайте меня внимательно, Эрлангер. Напоминаю, что вы дали присягу и лжесвидетельство имело бы для вас самые тяжкие последствия. Скажите нам, не заметили ли вы какой-нибудь мелочи, которая могла бы дать вам представление о личности нападавшего?
Эрлангер явно смутился. Прежде чем ответить, он искоса поглядел в сторону обвиняемого.
– Отбиваясь, я видел ногу того типа… и на нем были точно такие же брюки, как на Людовике…
По залу прокатилась волна оживления – суд подошел к основному пункту обвинения. Мэтр Ремпье попытался парировать удар:
– Мой клиент, господин председательствующий, покупает готовую одежду в магазине, а потому носит то же, что и все прочие…
– Несомненно, мэтр, несомненно. Скажем, это всего лишь еще одно совпадение. Как вы уже не раз подчеркнули, Эрлангер, вы человек крепкий и выносливый. Значит, справиться с вами мог лишь еще более сильный мужчина… обладающий в этом отношении возможностями намного выше средних. Например, вроде вашего клиента, мэтр. Я знаю, это тоже, конечно, совпадение… Но уж очень их много. Благодарю вас, Эрлангер, вы можете вернуться на место. Сенталло, как вы поступили, увидев, что Эрлангер спит, а фургон опустел?
– Я убежал, господин председательствующий.
– Почему?
– Потому что я испугался. То, что Дженни не оказалось в доме на Шенхейтштрассс, что я уговорил Эрлангсра изменить маршрут, – все указывало на мою вину. И я не видел ни единого шанса доказать, что я ни при чем.
Помощник прокурора не стал упускать возможности нанести новый удар.
– Приношу подсудимому благодарность за то, что он заранее согласен с выводами моей обвинительной речи.
Ответная реплика защиты не произвела сильного впечатления:
