Карш неуверенно заерзал на месте.
— Вот ты тут задаешь нам патетические вопросы, но позволь спросить: слышал ли ты о таком юридическом термине как «шантаж»? Ты знаешь, на сколько он тянет?
— На полмиллиона долларов, кретин, — загрохотал Хэер, вставая из-за стола и всей своей 140‑килограммовой массой надвигаясь на тщедушного Карша. — Или ты намерен всю жизнь таскаться по помойкам? Трэверс не преминет выложить полмиллиона за зажигалку и куртку… и за наше молчание.
Немного успокоившись, он миролюбиво добавил.
— Детки, не сердите папу. Он все сделает сам.
— Пожалуйста! Только меня увольте, — воскликнул Карш, испуганно вскакивая. — Я удовлетворен тем, что имею, и не собираюсь загреметь на четырнадцать лет только для того, чтобы доставить тебе удовольствие.
— Мы провернем это не ради удовольствия, а для того, чтобы получить полмиллиона и не работать до конца жизни.
— Ты, действительно веришь в то, что сможешь провернуть это дело?
— Уверен, Сэмми. Ну, сам подумай. Полиции и в голову не придет, что это Бернетт. Да если бы и пришло, все улики у нас на руках. А ему никак не отпереться. Для Трэверса полмиллиона — сущий пустяк, если учесть, что он выигрывает. Положись на меня, Сэмми. Ты выполнил свою часть работы, осталась моя. Прибыль поделим пополам.
— На три части, — вставила Люсиль, и, взглянув на ее злое, решительное лицо, мужчины поняли, что она не уступит.
— Но ведь ты — моя жена, — попытался урезонить ее Карш.
— Делим на три части или не делим вовсе, — непреклонно повторила Люсиль.
Мужчины переглянулись и Хэер, который слишком хорошо знал свою дочь, сокрушенно произнес:
— Хорошо, пусть будет на три.
У ворот «Парк Мотеля» Ли Харди сбросил газ и припарковал свой «кадиллак» в тени деревьев подальше от людских глаз.
— О’кей, ребята. Будьте поблизости и постарайтесь не мозолить глаза, — сказал он тоном приказа. — Возможно, вы и не понадобитесь, но скорее всего, у вас сегодня будет работенка.
Джако Смит с трудом выдернул свою огромную тушу из машины и попер в ближайшие кусты, как слон на водопой. Вслед за ним бесшумной тенью скользнул Мо Линкольн.
— Наслаждайтесь луной, голубки, — напутствовал их Харди. — До моего сигнала ничего не предпринимать.
— О’кей, шеф. Тебе не придется нас искать, — заверил Джако.
Без пяти десять Харди вошел в кабинет Хенеки, который едва успел отскочить от окна, из которого наблюдал за тем, как невдалеке остановилась машина и от нее отделились две тени — одна огромная безразмерная и вторая, почти полностью сливавшаяся с вечерней мглой.
