На грани катастрофы | страница 63



— Нет, — бросил он уныло, — они ушли с волны.

Руководитель полетов бросил радиооператору:

— Телетайп в Калгари и Сиэтл, срочно! Узнай, слышат ли они 714.

— 714, 714! Диспетчер Ванкувера вызывает рейс 714! Отвечайте, 714! — постоянно твердил в микрофон оператор.

Трэливен устало облокотился на радиопанель, трубка его погасла.

— Все, — бросил он устало, — это может быть конец.

— 714, 714! Вы меня слышите? Отвечайте, пожалуйста!

— Я не могу больше, — сказал Бардик. — Эй, Джонни! Принеси-ка мне еще кофе, ради всего святого! Черный и крепкий!

— Поймал! — закричал оператор.

— Ты что-то слышал? — быстро переспросил его руководитель полетов.

— Я не знаю… Мне на минуту показалось…

Низко склонившись над панелью, оператор с минуту настраивал приемник.

— Хелло, 714, 714, говорит Ванкувер! — Он бросил через плечо: — Я что-то слышал… Это, может быть они. Я не уверен. Если это они, то они ушли с частоты.

— Мы должны попробовать, — сказал Трэливен. — Скажи им, чтобы сменили частоту.

— Рейс 714, — вызывал оператор. — Говорит Ванкувер, говорит Ванкувер. Смените частоту на 128,3. Вы слышите? Частота 128,3.

Трэливен повернулся к руководителю полетов.

— Лучше попросить ВВС о еще одной радарной поддержке. Они скоро должны появиться на экранах.

— 714, измените частоту на 128,3 и отвечайте, — постоянно повторял оператор.

Бардик опять уселся на край стола, стоящего в центре комнаты. От его руки на столе остался влажный след.

— Это не может случиться, не может, — повторял он без остановки каменным голосом на всю комнату, не сводя глаз с радиопанели. — Если мы их сейчас потеряем, то все они изжарятся — все до одного.

9

04.35–05.05

Как в кошмарном сне, одержимый неистовым отчаянием, стиснув зубы и обливаясь потом, Спенсер старался заставить машину снова подчиняться ему; одной рукой он вцепился в сектор газа, а другой — в штурвал. Внутри, он чувствовал, разгоралось чувство злобы и отвращения к себе. Он не только потерял высоту, но и скорость, практически, тоже. Его мозг отказывался воспринимать события последних двух минут. Все, что он помнил — это то, что произошло что-то, что приводило его в ярость. Что может его оправдать? Он не мог потерять высоту всего за несколько секунд, они должны были постоянно снижаться для этого. Ведь не так давно он смотрел на указатель вертикальной скорости — или не в нем дело? Может быть — топливо?

Он чувствовал непреодолимое, почти неконтролируемое, желание заорать. Заплакать, как ребенок. Выбраться отсюда и бежать от приборов, издевающихся стрелок, бесчисленных шкал; бросить все и бежать отсюда в теплый салон, бежать и кричать: «Я НЕ СМОГ! Я ГОВОРИЛ ВАМ, ЧТО НЕ СМОГУ, А ВЫ НЕ СЛУШАЛИ МЕНЯ! НИКОГО НЕЛЬЗЯ ЗАСТАВИТЬ СДЕЛАТЬ ЭТО…».