Сисадмин приподнял с поверхности своего стеклянного дизайнерского стола ультралегкий серебристый макбук и вытащил из-под него придавленную школьную тетрадь на сорок восемь листов.
На первой странице были выведены цифры «2012» — пожалуй, даже слишком старательно: карандаш возвращался в канавки по много раз. Магическое это число было обведено затейливой рамочкой, свидетельствующей о действительном наличии художественного таланта у автора. Кроме многообещающего заглавия на первой странице имелся лишь заметный слой пыли; все прочие страницы были пусты.
Сисадмин повертел перед собой тетрадь, взял идеально отточенный Caran d’Ache и снова принялся распахивать его грифелем борозду двойки. Переусердствовал — и грифель хрустнул.
— Вечерние ток-шоу начинаются, — пропела девушка в селекторе.
Он с облегчением спрятал так и не лишившуюся девственности тетрадь под компьютером и шагнул в заднюю комнату.
Стены ее были увешаны плоскими плазменными экранами, показывавшими одновременно все федеральные каналы. И по всем сейчас начинались общественно-политические ток-шоу, плотно зажатые между самыми рейтинговыми сериалами — так, чтобы зритель даже не рыпнулся.
Вот тут Сисадмин был в своей стихии.
Другому вечерние ток-шоу показались бы какафонией, смешением эфирных помех и терзающих шизофреников голосов, переливанием апельсинового сока из пустого в порожнее. Но Сисадмин всегда слышал в этом белом шуме державную симфонию. В съемочных группах, замерших в Останкино и на Яме, он видел оркестры, в ведущих — первые скрипки, и умел не просто дирижировать ими, но и сочинять великолепные импровизации, меняя партии каждого инструмента прямо на ходу и чудесным образом связывая белые нитки монологов гостей и ведущих в великолепные красочные гобелены.
— Дайте мне студии! — велел Сисадмин, и все экраны показали ему готовящихся ведущих. — И Вагнера поставьте.
— «Полет валькирий», как обычно?
— Нет, давайте пока этот марш из «Гибели богов», для разогрева.
На Главном канале застыл картинно бородатый мачо Шибченко. На «Руси» лоснился передислоцированный с ХТВ Андрей Богов, разогревающий дрессированную публику перед своим фирменным «Мордобоем». По самому ХТВ показывали модерирующего программу «Все по чесноку» писателя Маниева. Писатель прохаживался взад-вперед с кипой бумаг, разучивая сценарий сегодняшней пьесы. Каждый из них то и дело поправлял вставленные в уши крохотные капсулы-динамики.
— Добрый вечер, господа, — надев на голову хед-сет, поприветствовал свой оркестр Сисадмин. — Это я, ваш Внутренний Голос.
