— Оуэн, — тихо окликнула его София.
— Да?
— Желаю счастья твоей мечте.
— Где собирается рожать Соня? — крикнул Оуэн, оглядывая табор. Никто не спешил что-либо предпринять. Не видно ни сумки с вещами, ни встревоженного мужа, нет и взволнованных предстоящим событием родственников.
Даже Надя спокойно помогала разгружать оставшуюся после торжества провизию. Клубная встреча закончилась, в его доме все было приведено в порядок уже несколько часов назад, а взятые напрокат столы, стулья, шатры вывезены.
— Так где же она?
— В своей постели, — ровным голосом сказала Надя. Она взяла бумажный пакет с хлебом и чесноком и направилась к одному из автовагончиков.
— Ее следует отправить в больницу! — воскликнул Оуэн. — Через несколько минут я вернусь сюда с машиной и…
Надя посмотрела на Оуэна и ласково положила руку на плечо своего маленького двоюродного брата.
— Потише, Оуэн. Ты детей испугаешь.
Оуэн взглянул на автовагончик, где, по его предположениям, могла находиться Соня. При мысли о том, как она мучается, у него начались спазмы в желудке.
— Вы что, против родильного дома?
— Нет. Для большинства членов нашего семейства госпиталь — последнее пристанище. Обычно это означает, что надежды больше нет.
— А кто же помогает при родах?
— Те женщины, которые уже рожали. Это моя мама и Саша.
— Значит, твоя мать принимала собственных внуков?
— А кто же еще мог быть на ее месте?
— Ну, хорошо, а как обстоит дело с опытом, соответствующей подготовкой и соблюдением гигиены?
Он со страхом посмотрел на автовагончик. В наступивших сумерках кто-то зажег внутри его свет. Ага, там Соня и собирается рожать.
— Твоя мать и Саша, выходит, повитухи?
— Для наших людей — да. — Заметив его растерянный вид, она улыбнулась. — Спокойно, Оуэн. Роды продлятся недолго.
Оуэн побледнел.
— Слушай, да она трудилась целый день, таскала посуду. Ведь все это могло вызвать раньше времени схватки. Так?
— Нет. Схватки у Сони начались чуть раньше. Мы об этом знали, не спускали с нее глаз и не разрешали носить тяжести.
— Какого черта вы позволили ей работать? — чуть не закричал он снова. Подобное отношение к роженице казалось ему жестоким и бессердечным. Оуэн не понимал, как они могли спокойно взирать на женщину, у которой начинались схватки.
— Она сама того пожелала, — сказала Надя. — То, что сестра помогала в буфете в таком положении, меня не волновало, Оуэн.
Надя закрыла глаза и вздохнула, присев на подножку дядиного грузовика.
— Соня хотела заработать свою долю прибыли. У нее есть колыбель, в которой выросли братья, но в прошлом месяце она углядела подержанную детскую коляску в одном из магазинов.
