Надя Кондратович натянула поводья и криво улыбнулась отцу и остальным родичам. Она случайно узнала, что тут творится, и, бросив все, помчалась, чтобы предотвратить глупейший самосуд. Улыбка исчезла с ее лица, когда она разглядела здоровенный синяк под правым глазом родителя.
— Что здесь происходит, папа?
Милош, заметив голые ноги дочки, нахмурился. Она поймала его строгий взгляд и, к разочарованию Оуэна, поправила юбку. Милош довольно кивнул и заговорил.
— По-английски, папа, ведь ты же в Америке, — перебила его Надя.
— Вот этот гаджо желает поплясать на ветерке.
— Что еще за гаджо?! — возмутился Оуэн. Ему было неизвестно значение этого слова, которое звучало так противно.
Надя посмотрела на молодого мужчину, стоявшего на капоте машины ее дяди Занко. Даже с петлей на шее он выглядел невозмутимым, гордым и… красивым. Его подбородок был вскинут, а глаза сверкали гневом.
— Гаджо, — сказала она, — это человек, в жилах которого нет ни капли цыганской крови.
Оуэн кивнул, но не изменил вызывающего выражения лица. Он пристально смотрел на очаровательную амазонку, восседавшую на великане вороном. Эта маленькая красавица с черными очами, кипевшая жизненной энергией, была здесь единственным существом, способным его слушать и понимать. Вероятно, она и прискакала сюда, чтобы выяснить причину конфликта.
— Значит, если я не цыган, то меня следует вздернуть?
Надя улыбнулась.
— Они даже не думали об этом.
От ее улыбки он чуть не потерял равновесие. В ней было столько доброжелательства и… затаенной грусти. Улыбнувшись в ответ, Оуэн повернулся так, чтобы девушке стали видны и его связанные руки. Он посмотрел на Надю еще раз, стараясь обратить ее внимание на веревку, которая тянулась от его шеи к дубовому суку над головой.
— Если они не собираются меня вешать, то почему они относятся ко мне, как к пинате?
— К пинате? — переспросила Надя.
— Именно. Пината — это игрушка из папье-маше, ее вешают на дерево или на какой-нибудь крючок.
Девушка в недоумении нахмурила лоб.
— Объясняю еще раз. В пинату кладут конфеты, какие-нибудь сладости или маленькие сувениры. Стоит ее сломать, как они дождем сыпятся оттуда. Дети бывают в восторге.
Он ухмыльнулся, увидев, как загорелись глазенки у четырех маленьких цыганят, державшихся за подол матери. Конечно, кто же не понимает слова «конфета»?
— Если вы убедите своего отца и его друзей освободить меня от этих пут, обещаю привезти вам самую большую пинату, какую только смогу найти.
