Счастлив уж я надеждой сладкой,
Что дева с трепетом любви
Посмотрит, может быть, украдкой
На песни грешные мои.
Грешные! Ну и не грех под вензелем Николая Кровавого добавить грешка-то. И добавили, добавили счастливые питомцы Швыдкого... Можно себе представить. что маэстро Черняков устроил хотя бы из таких строк поэмы:
И вот невесту молодую
Ведут на брачную постель;
Огни погасли... и ночную
Лампаду зажигает Лель.
Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды
На цареградские ковры...
Есть веские основания ожидать, что из оперы сделали репортаж из-под цареградского ковра.
Интересно, а сколько лет Илюше Медведеву?
Владимир Бушин
Исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося мастера советской эстрады Аркадия Исааковича Райкина.
В 40-е годы прошедшего столетия, когда я был школьником, в передачах Всесоюзного радио довольно часто можно было услышать целые концерты этого уникального артиста.
Радио в те времена (телевидения фактически ещё не было, если не считать экзотических аппаратов у немногих москвичей) было, наряду с кино, самым массовым каналом продвижения в массы культуры. В самых дальних уголках Советского Союза люди не чувствовали себя культурно заброшенными. В передачах радио была велика доля образовательной, научно-популярной тематики. По радио люди знакомились с лучшими достижениями мировой и отечественной музыкальной классики и её корифеями, с произведениями русской и советской художественной литературы, с национальной культурой народов СССР.
Но и в этом разнообразии интереснейших программ Райкин не затерялся. Очередная встреча с ним была своего рода праздником: и отдохнёшь, и посмеёшься, и задуматься есть о чём – жизненно важном, существенном, требующим активного участия в борьбе с отрицательными явлениями в окружающей действительности. Уже к концу 50-х годов, тем более в 60-х эту культурную, облагораживающую и обогащающую духовно функцию радио дополнило телевидение: телевизоры стали сначала престижными признаками семейного благополучия, а затем привычными предметами быта наряду с радиоприёмниками и репродукторами.
Телевизионная «картинка» усиливала эмоциональное воздействие на аудиторию. Мастеров искусств уже узнавали в лицо. Узнали и Райкина - и лучше понимали содержание его выступлений, в которых едва ли не первостепенную роль играли театральные приёмы, например, смена масок. Райкин вошёл в число тех деятелей искусства, которые для той или иной части аудитории становились своего рода кумирами. И хотя справедливо поучение Священного писания «Не сотвори себе кумира», ничего плохого в том «кумиротворении» не было, ибо основу ему давало общественно значимое содержание искусства – эстетическое, нравственное, да и политическое, которое почти всегда присутствует, как режиссёр за кулисами, такова уж наша эпоха.
