Филиппушка зажмурил глаза и съежился.
Рвануло так, будто собрались разом все летние громы и гаркнули вдруг над Филиппушкиной головой. Земля дернулась под ним, затряслась, готовая расколоться, а сверху по кустам понужнуло чем-то тяжеленным.
Когда Филиппушка поднял голову, мельницы уже не было. На ее месте стоял серо-белый громадный гриб. Хлынувшая сквозь развороченную запруду вода моментом унесла все, что можно было унести, и все еще продолжала рушить плотину.
— Вот это сила! — восхитился, не вставая, Филиппушка. — Это — да-а!
Об Осокине он вспомнил не сразу. О том, что было, когда он нашел его, оглушенного, вывозенного с ног до головы в тине, грязного, как черт, и вытащив на сухое, привел в себя, лучше не вспоминать. Неблагодарный артиллерист сперва кинулся его душить, потом передумал, отдубасил, будто сноп вымолотил, проволок по бывшему прудовому дну и столкнул в воду утопить. К счастью, сильная вода саженей через тридцать выбросила его на отмель.
Говорили потом, что на низу счастливчики подбирали глушеную рыбу. А на месте мелышцы остались только часть укрепленного берега, несколько поваленных свай и выброшенный взрывом на берег увесистый жернов.
За мельницу взрывщикам не попало. Молоть тогда в селе было совсем нечего, да и хозяин потерялся где-то с остатками колчаковских разбитых войск.
Филиппушка наладил снасть, положил удилище на выпиравший из воды рыжий столб, сел и стал смотреть на поплавок.
На рыбалке никогда стройно ни о чем не думается, так — вертится на уме какое-нибудь одно слово, другого к себе не зовет, крутится, отгоняет мысли, застит собою все, только и видишь одно — поплавок.
Клева не было. Незаметно для себя Филиппушка уснул, пригревшись на солнышке, но и во сне не хотел просыпаться.
Растревожил его надрывный рев мотоцикла. Дорога на мельницу давно уже испортилась, но не забылась. Место тут было красивое. Крутой берег представлял собой ровную, чистую поляну, редку, поросшую мелкой, будто притоптанной травой — тут тебе и стол, и лежанка, и как выдастся общий сельский праздник, люди семьями прут сюда на грузовиках. Подковой обступают релку заросли высокого ивняка, тонких берез, черемухи и колючей боярки, надо спрятаться по любому делу — спрячешься. Опять же купаться здесь для взрослого человека подходяще: никто не глазеет, и глубина большая, «с ручками», то есть станешь с поднятыми руками на дно, и рук не видно. Приманивала глубина и подростков. Филиппушка так и решил, что сейчас забуксовал в болотинке ребячий мотоцикл. Завели эти драндулеты в каждой избе, нигде от них покою нету, ездят и ездят...
