Он был готов поклясться, что видел, как Рэйчел улыбнулась. И тогда что-то произошло с ним, что-то защемило в груди, и он почувствовал непонятный трепет. Объяснив это простой усталостью, он покачал головой и включил стереосистему. Если уж они все равно не спят, почему бы не насладиться приятной музыкой?
Зазвенел будильник, и Клэр проснулась. Было почти шесть часов утра. Проспала, огорченно подумала она. Она привыкла вставать в пять, но так устала за прошедший день, что не смогла заставить себя проснуться вовремя. Клэр зевнула и потянулась. Эван так и не позвонил. Она была уверена, что он позвонит, но телефон молчал всю ночь. Она встала и подошла к телефонному аппарату, убедилась, что он исправно работает. Если бы кто-нибудь позвонил, она бы непременно услышала. Значит, никто не звонил.
Теперь Клэр действительно обеспокоилась. Ей не следовало оставлять Эвана одного с ребенком. Бог знает что могло произойти за ночь. Ужасные картины всех мыслимых и немыслимых бед и несчастий пронеслись в ее голове.
Она быстро оделась и разбудила Либби. Девочка с восторгом приняла сообщение о том, что они скоро опять увидят Рэйчел. О своих страхах Клэр ей не стала рассказывать.
— Сегодня наша очередь сидеть с Рэйчел? — поинтересовалась Либби, пока Клэр завязывала ей шнурки. — Эван уже поиграл с ней ночью.
— Я бы не назвала это игрой, детка, — сказала Клэр и представила себе реакцию Эвана на эти слова Либби.
На улице дул ноябрьский ветер. Клэр закутала Либби в теплое пальто, но сама не взяла куртку — нервничала так, что не чувствовала холода. Схватив Либби за руку, она поспешила к соседскому дому.
Если что-нибудь случилось с Рэйчел, это целиком моя вина, подумала она и позвонила в дверь. Ответа не последовало. Она позвонила еще раз — и снова тишина. У Клэр перехватило дыхание, и она нажала на кнопку звонка в третий раз. Наконец дверь открылась.
На пороге стоял Эван Квотермен. Он выглядел ужасно. Обычно аккуратно причесанные, волосы его торчали в разные стороны, он побледнел и осунулся. Сейчас этот большой мужчина почему-то напомнил ей потерявшегося в огромном магазине ребенка. Его дорогая шелковая рубашка была вся в пятнах, а пуговица на правом рукаве вообще оторвалась, как будто он только что с кем-то подрался. Изо всех сил стараясь сдержать ехидную улыбку, она любезно осведомилась:
— Ты что, спал в одежде?
— Кто спал? Я спал? Да она плакала всю ночь как заведенная! — Он тяжело вздохнул.
Тут он заметил Либби, вцепившуюся в джинсы матери и глядящую на него своими огромными, полными любопытства глазами.
