Сколько шли они, эти трое? С полминуты? А ведь все уже поднялись с пола, уже заняли позиции у окон. Васильев шепотом орал, требовал следить за лесом, но как-то сам собой глаз упирался в идущих.
Троица остановилась буквально метрах в трех. Стоящий впереди помахал белым знаменем. И стоят, не особенно торопятся.
— Товарищ Васильев! — прошипел Каган. — Может, пару гранат, и в атаку?
— К чертовой матери! К чертовой матери! В атаке нас всех и положат.
Наступила нехорошая, очень тревожная тишина… та самая, «между двумя выстрелами». В этой тишине сытый басок прозвучал особенно рельефно:
— Эй! Русские есть?
Путешественники буквально оцепенели от этого дичайшего вопроса. Молчание длилось так долго, что басок повторил с нетерпением:
— Русские есть?! Или никого, кроме жидов?!
— А сам ты кто?! — провопил Каган.
— Я-то кто? Я из Апостольской Святой Православной Церкви, русский казак я… — явственно выделил заглавные буквы тот же голос. — Ежели русские есть, то не бойтесь.
— Как же тебя, детинушка, не бояться?! — почти орал Васильев. — На полной скорости поезд остановили, чуть нас тут всех не поубивали.
— Хотели бы поубивать, уже поубивали бы, — внес ясность голос. — Я вас, может, еще и спасаю. И от жидов спасаю, и от немчуры. Доходит?
— Не доходит! — орал Васильев в ответ. — Мы люди служивые! Мы задание правительства исполняем! А вы мешаете государственным делам!
— Вы от бесов с красным молотом другим бесам привет везете! Знаем мы! Идите к нам, мы вас крестить будем! — орал уже не один голос — из лесу старались сразу несколько.
— Мы государство укрепляем! — орал Васильев. — Мы выполняем задание товарища Сталина!
— Служивые? Это хорошо… Жидов нам выдайте и валите, свое задание выполняйте!
— Какие вам тут жиды! Мы приказ выполняем! Мы служивые! Сами идите и смотрите!
С четверть минуты никто ничего не орал. Наконец, от парламентеров донеслось:
— К вам придешь — голову потеряешь.
— Пошли смотрящего!
— А ты тогда дай своего!
Петя давно прислушивался к своим ощущениям и убежденно сказал Васильеву:
— Какие-то они не опасные… Не по-настоящему опасные.
Василев кивнул.
— А они не сами по себе… Кто-то их на нас напустил: то-то речей про «служивых»…
И заорал стоявшим у полотна:
— Давай своего человека!
— Отворяй…
Васильев кивнул… Петя вставил ключ, повернул… Отступая в вагон, Петя ждал — кто-то из трех полезет сейчас по ступенькам. А раздалась какая-то шумная возня… что-то сильно ударило, словно кто-то спрыгнул с крыши вагона… И лица у троих стоящих у вагона были, словно они за кем-то наблюдали. Опять возня, шорох… И тут из коридора просунулась вдруг здоровенная немытая лапа с гранатой.
