Филипп обиженно сопел. Но, взяв свое игрушечное ведерко, он неожиданно сказал:
— Спасибо, мсье Брэнт, замок был очень хороший.
— Замок был прекрасный. — сказал Брэнт. — Мне было очень интересно строить его с тобой.
Брэнт смотрел вслед мальчику и его отцу. Он словно увидел себя и своего отца, вернувшись на тридцать пять лет назад! Каждый его нерв обнажился и болел. Воспоминания были невыносимы.
Растревоженный воспоминаниями, Брэнт чувствовал себя таким же ранимым, как пятилетний ребенок. Он направился в гостиницу. Ему хотелось побыть одному. И тут он увидел Роуэн. Она сидела в шезлонге, наблюдая за ним. Брэнт понял, что она все слышала.
— Шпионишь за мной? — проговорил он с явным раздражением, подходя к ней.
Она выдержала этот удар и, взяв его за руку, сказала:
— Не надо, Брэнт.
Он высвободил свою руку.
— Я иду к себе номер. Только не нужно идти за мной. Я хочу побыть один.
— Брэнт, я не знаю, что там случилось, но...
— Конечно, не знаешь! Что же ты тут делала?
— Я не шпионила за тобой! Мы вернулись раньше, я пошла к тебе в номер, но, не обнаружив тебя, подумала, что ты на пляже.
— И выбрав удобную позицию, стала подглядывать!
— Мы теперь вместе, разве ты не понимаешь? Ты узнал себя в этом малыше? Себя и своего отца?
Брэнт нахмурился. Его лицо стало жестким.
— Держи свои выводы при себе. Это касается только меня, Роуэн.
Она вспыхнула.
— Опять убегаешь?
— Не преувеличивай. Я всего лишь отправляюсь в свой номер. Не в Афганистан.
— Не притворяйся, ты прекрасно понимаешь, что в данном случае это одно и то же! Пожалуйста, позволь мне прийти к тебе. Я не буду ничего говорить, не стану тревожить тебя. Я только хочу быть рядом.
— Нет.
Брэнт хотел остаться один. Уединение требовалось ему сейчас как лекарство.
А Роуэн продолжала говорить. Сквозь туман боли, он слышал ее голос:
— Ты не должен говорить «нет».
— Я не желаю, чтобы за мной шпионили. У каждого должна быть своя частная жизнь. И тебе лучше это принять.
— Нет, если ты собираешься жениться на мне, — сказала Роуэн, выделяя каждое слово.
— Ты хочешь распоряжаться моим телом и душой?
— Не распоряжаться, а быть с тобой одним целым.
— Ты сейчас очень похожа на того психиатра, которого навязывали Габриэль.
Брэнт издевался над ней, понимая, что ведет себя безобразно. Роуэн грустно смотрела на него. Затем сказала упавшим голосом:
— Если ты перестанешь убегать от себя и осознаешь, что я нужна тебе, у нас все получится.
Что он мог ей ответить в таком состоянии?
