Когда они снова вернулись в реальный мир, Брэнт сказал:
— Я больше никогда тебя не потеряю, Роуэн. Ты — смысл моей жизни. Я не смогу без тебя.
— Брэнт, я так тебя люблю. — Роуэн обняла его, положила голову ему на плечо. — Это такое счастье — любить тебя.
Брэнт заснул не сразу. Он испытывал невероятное наслаждение, чувствуя рядом тело Роуэн. А ведь он мог потерять ее, и даже сейчас, когда Роуэн спала на его плече, эта мысль пугала его.
Отцовство.
Роуэн была желанным ребенком в семье. Ему всегда нравились ее родители — умные, интеллигентные люди, которым оказалось под силу сохранить любовь друг к другу даже тогда, когда их дети стали уже взрослыми, а сами они постарели.
Сестра Роуэн Джэйн работала глазным хирургом в Индии, брат на биологической станции в Сибири. Родители любили всех троих детей и не ограничивали их свободу.
Его мать тоже любила его. Он запомнил ее красивой, но какой-то испуганной. Когда он повзрослел и мог уже понимать многие вещи, он пришел к выводу, что причиной ее нервозности, а возможно, и ранней смерти был отец, бросивший их, когда он, Брэнт, был еще младенцем.
У Брэнта осталось несколько фотографий Дугласа Кертиса, большого, сильного человека с хмурым взглядом. Он всегда был окружен чучелами самых разных животных, убитых им. Львы, овцы, тигры, слоны... Список был бесконечен.
Дуглас Кертис получал истинное наслаждение, набивая чучела. Брэнт очень хорошо помнил, что, когда ему было пять лет, он испугался огромного медведя, стоявшего во весь рост с раскрытой пастью. Став журналистом, Брэнт написал и опубликовал несколько статей в защиту животных, и с осуждением охотников, устраивающих жестокое развлечение — сафари. Две из них чуть не стоили ему жизни.
Он слушал ровное дыхание спящей Роуэн. Он никому позволит ее обидеть, защитит ее от любой опасности. Он не знал, стоило ли рассказывать ей о кошмаре своего прошлого... Он пока не находил ответа на этот вопрос.
Вскоре Брэнт заснул.
Роуэн разбудил сигнал будильника. Она открыла глаза и зевнула. Ее взгляд упал на Брэнта.
— Боже мой! — воскликнула она.
— В твоей постели мужчина, — протянул Брэнт лениво.
Роуэн прижалась к мужу.
— У нас есть время? — спросил он ее, целуя сначала в одну, а потом в другую грудь.
— У нас нет времени, если ты не хочешь, чтобы вся группа опоздала на самолет, а я потеряла работу.
— А, какая мелочь!
Роуэн обняла его, и ее захлестнула теплая волна нежности.
Когда они, наконец, поднялись с постели, она приложила руки к своим пылающим щекам и с ужасом воскликнула:
