— Я все прощаю тебе, Роуэн, хотя не считаю, что ты в чем-то виновата.
— Но я считаю себя виноватой! Мне не следовало таиться от тебя.
— Ты чуть не рассказала мне обо всем на Мартинике.
Роуэн кивнула:
— Но испугалась, что ты улетишь первым же рейсом в Торонто.
Брэнт взял в свои руки ее ладони:
— Никаких секретов, — сказал он. — И поэтому я должен сказать тебе, что у меня гораздо больше оснований просить прощения. Ты прощаешь меня, Роуэн?
Роуэн поцеловала его в губы.
— Уже простила. Я кое-что поняла в последнее время. Я очень хочу детей, Брэнт. Но без тебя мне никто не нужен.
Брэнт зарылся лицом в ее волосы.
— Давай поженимся снова после возвращения в Торонто. Я оставлю эту работу. Мы постараемся, чтобы у нас родился ребенок.
Он предлагал ей все, о чем она его просила: брак, уход с работы, ребенка. Так почему же в ее душе все еще оставалась какая-то тревога? Нет, никаких секретов.
— Ты должен захотеть этого, Брэнт. Ребенок не должен появиться без твоего желания. И тогда ты поймешь, какое это счастье.
— Может быть, когда ребенок уже есть, к этому относишься иначе. Я ничего не знаю об отцовстве.
В его голосе звучало сомнение, и Роуэн сказала:
— Пожалуй, пока нам лучше предохраняться. Я очень хочу детей, но...
— Мысль об отцовстве пугает меня больше, чем все мятежники Колумбии, — продолжил Брэнт.
— Ничего себе! Значит, пока не будем спешить.
— Ты хочешь уйти? — спросил Брэнт с удивлением и тревогой.
— Я хочу остаться. Но я не желаю предохраняться. Вот так.
Брэнт сказал сухо:
— Знаешь, что нам надо сделать? Прежде всего отдохнуть. Ты слишком устала. А в полшестого — подъем.
— Помнишь, какими мы были три года назад? Молодая влюбленная пара. Оба преуспевают в работе. Обеспеченные. Благополучные. Так мы выглядели. И чем все закончилось? Разводом.
Брэнт провел кончиками пальцев по ее лицу:
— Нет, финал совсем другой. — Он улыбнулся. — Заплаканные глаза, красный нос — и все. — Его голос стал глуше: — Волосы — как огонь, глаза — как темный бархат, и тело, за которое можно умереть.
— Знаешь что, — сказала Роуэн взволнованно, — нет ничего в мире, что бы я ни сделала ради тебя.
— Неужели? — Глаза Брэнта заискрились. — Так убеди меня в этом.
Она всем телом прижалась к нему, Брэнт почувствовал, как в нем мгновенно вспыхнула страсть. Роуэн медленно и нежно ласкала его. Брэнт нащупал рукой пакетик с презервативом. Он задыхался от страсти. Перед ним было ее лицо, переполненное желанием, и ее тело, излучающее теплоту. То, что так долго было мечтой, стало реальностью. Роуэн была в его объятиях, и он наслаждался ее близостью, даря ей такое же наслаждение. Она, словно заклинание, все время повторяла его имя, пока радость соития не перешла в то высшее состояние счастья, когда, казалось, все исчезло, кроме всепоглощающей нежности.
