— Так поделись, для чего ты приехал сюда, Брэнт?
Он пристально посмотрел на нее. Для чего он приехал?
Он и сам не понял, что заставило его произнести эти слова:
— Потому что я хотел увидеть тебя.
— Ты меня увидел, — совершенно безразличным голосом отозвалась Роуэн. — Теперь можешь возвращаться в Торонто. Или в любое другое место земного шара, о котором ты потом сможешь написать. Куда угодно, лишь бы подальше от меня.
— Я больше ничего для тебя не значу?
Роуэн прикрыла глаза.
— Если ты хочешь знать, смогу ли я когда-нибудь забыть тебя, то я отвечу: нет. Обида, причиненная тобой, слишком глубока. Если ты хочешь знать, хочу ли я возобновить отношения с тобой, — мой ответ тот же по той же причине.
— Ты изменилась.
— Хочу надеяться, что это так.
— Я сказал это не как комплимент. Прежде ты никогда не была такой ершистой.
— В этом ты виноват.
— И никогда не была стервой.
— Я бы могла поспорить с этим. Но мне не хочется тебе ничего объяснять, и вообще, нам не о чем говорить. — Роуэн резко провела рукой по волосам и глубоко вздохнула, чтобы скрыть свое волнение. — Это действительно глупо — сейчас обмениваться оскорблениями. Сегодня был трудный день, я устала и хочу спать. Я скажу тебе только одно: я совершила ошибку, когда согласилась выйти за тебя замуж. Эта ошибка обошлась мне слишком дорого. Теперь я, наконец, освободилась от прошлого. Самое лучшее, что ты можешь сделать, — на первом же самолете вернуться в Торонто и не вспоминать о моем существовании.
Каждое ее слово больно ударяло его. Неужели она действительно так изменилась? И что еще более горько — неужели в этом, как она сказала, виноват он?
Роуэн подняла телефонную трубку.
— Я даю тебе десять секунд, а потом вызываю администратора.
— Действуй, — протянул Брэнт с нарочитой медлительностью. — Пусть все узнают, что я твой бывший муж. Я расскажу об этом Натали, после чего, уверен, она оповестит об этом всю группу.
— Ты не сделаешь этого!
Лицо Брэнта расплылось в улыбке.
— Я всегда предпочитал нечестную борьбу, разве ты забыла?
— Брэнт, не делай этого. Ты еще больше все усложнишь.
— Если верить тебе, то хуже уже быть не может.
Она глубоко вздохнула и сказала твердо:
— Что мне тебе сказать? Я все еще помню то время, когда мы были счастливы. И когда ты вот так врываешься в мою комнату и собираешься выставить на всеобщее обозрение мою личную жизнь, я начинаю сомневаться, был ли ты вообще когда-нибудь таким, каким я тебя любила. Не создавай мне новых проблем, Брэнт. Пожалуйста.
