Он обманул ее. Затащил в постель из мести. Тут ей вспомнилось еще кое-что.
— Это ты называешь укрощением, Джаред?
На его подбородке дернулся мускул.
— Тебе надо поторопиться, иначе опоздаешь на самолет.
Глаза Дейвон застилали слезы. Чтобы не расплакаться при нем, она гневно ответила:
— Разумеется, я потороплюсь. Я же не хочу заставлять тебя снова беспокоить президента авиакомпании по пустякам. Какой же ты негодяй, Джаред! Играешь людьми, точно куклами! Используешь свои деньги и связи только для того, чтобы добиться желаемого. Я тебя ненавижу! Какая же я дура, что позволила затащить себя в постель! Ни на каких условиях я никогда больше не соглашусь на это! Никогда! — Она вскочила на ноги, забыв о своей наготе.
— Все, что мне нужно сделать, — это поцеловать тебя, и ты снова окажешься в моей постели.
— Вот как ты, оказывается, получаешь удовольствие? Занимаясь любовью с женщинами, которые тебя не хотят?
Он тоже вскочил на ноги.
— Я не верю в любовь! — закричал он. — Что, любовь заставляет мир вертеться? Черта с два, не смеши меня! Ты знаешь; что такое любовь, Дейвон? Это деньги, это холодный расчет. Любовь поддерживает цветочную и парфюмерную промышленность и производителей всяких романтических подарочков — спроси меня, я владелец нескольких таких фирм, и они приносят кучу денег. Но все это основано на выдумке. Нас свело простое желание — ради бога, не напяливай на это одежды из пестрой мишуры!
Слишком разгневанная, чтобы следить за выражениями, Дейвон воскликнула:
— Кто тебе сказал, что я тебя люблю? Мне Бога нужно благодарить за то, что мне на тебя плевать! Но если я ложусь в постель с мужчиной, я хочу, чтобы со мной обращались как с человеком, у которого есть свои чувства. А не как с куклой Барби или с товаром, который ты покупаешь по какой-то своей прихоти.
— Когда я беру женщину, — выпалил Джаред, — я беру только то, что мне нужно, и все.
— Тогда какой же ты, к черту, богач! — презрительно бросила Дейвон.
Его лицо окаменело. Дейвон поняла, что попала в цель. Но не успела она закрепить свой успех, как он снова холодно усмехнулся:
— Ты даже не представляешь, о чем говоришь.
— Очень хорошо представляю. Ты просто не хочешь признать, что это так. — Слова слетали у нее с языка, подгоняемые болью. — Как ты мог целовать меня, ласкать... если ты хотел только отомстить мне? Это же ужасно — так поступать! Как ты мог, Джаред?
— Это было легко, — ответил он.
С нескрываемой горечью Дейвон сказала:
