Бивак Макинского отряда спал, когда около полуночи в ночь на 20 октября 1914 года сигнальные трубы пропели тревогу и ординарцы командира полка быстро побежали по своим сотням, приглашая всех господ офицеров к нему. Бивак мгновенно ожил. Сотни уже под седлом. Мы — у командира полка. Взволнованный, с телеграммой в руке, он вышел к нам из палатки и, как никогда раньше, отечески, сердечно и твердым голосом произнес:
— Господа! Турция объявила России войну, и нашему отряду приказано немедленно же наступать на Баязет. С нами Бог! — И он снял папаху и перекрестился. Его примеру последовали и все мы.
Какое чувство было у нас тогда, в этот исключительно памятный момент в жизни каждого из нас?
Волнения, боязни — не было. Скорее, спокойная обязанность к войне, чему нас учили и воспитывали в военных училищах. Безусловная радость охватила души молодежи и тех старших офицеров, которые искренне любили военную службу, посвятив ей все свое существо. Мое личное чувство тогда было — радость. Наконец-то мы дождались того, к чему готовились! Было и чувство любопытства: как это вести теперь настоящий бой, стрелять в живых людей, убивать их и подвергать себя лично тому же? То, что мы победим турок в первом же бою, сомнений не вызывало.
Наш сотенный командир, подъесаул Маневский, был весьма сосредоточен. Командир полка обходил сотни, каждой говорил хорошее напутственное слово и предлагал коротко прокричать «ура» за державного вождя Русской армии, государя императора и за Россию. Казаки дружно, коротко, но не раскатисто кричали «ура», и командир шел в следующую сотню. Я боялся, что турки услышат наши ликующие клики и приготовятся к бою, тогда как лучше на них напасть врасплох. До них — 20 верст. Такова была наивная молодость.
Получен боевой приказ по бригаде — как двигаться полкам. Наш полк назначен головным, а от Таманского полка назначена разведывательная сотня. Это было нехорошо и неправильно. Тактика учит, что силы известного участка должны состоять из одной и той же части и находиться в подчинении одного начальника. По этому принципу разведывательная сотня должна быть от кавказцев. Первый же бой и показал правоту этого принципа.
4-я сотня таманцев есаула Братухина оставлялась в Маку для прикрытия всех обозов. Разведывательная сотня таманцев прошла мимо нас. В темноте по силуэту дивного коня командира сотни я узнал 2-ю есаула Закрепы. Мой друг и однокашник по военному училищу хорунжий Николай Семеняка — младший офицер этой сотни, значит, он первым и раньше меня вступит в бой с турками, констатирую я и желаю ему отличиться. Он твердый, «натурный» человек и с дороги не свернет. Я только жалел, что в ночной тьме не вижу его и не могу пожелать ему полного и обеспеченного успеха в первом же бою.
