Выступление Моисеева на этом заводе, впрочем, как и на всех других, прошло с большим успехом. После окончания показов всех выступающих и гостей пригласили в заводской красный уголок, где главный технолог Б.3. Котляр прокомментировал кинофильм о новой технологии изготовления цилиндров насоса, той самой технологии, в которой есть доля участия и московского токаря-новатора Моисеева.
Ленинградский совет новаторов продолжает свою напряженную работу.
По приглашению Хабаровского отделения общества «Знание» я и Михаил Григорьевич Пригожий провели свои очередные отпуска на Дальнем Востоке. Готовиться к этой поездке начали заранее — ведь нас приглашали не просто показать разные технические новинки, а с тем, чтобы помочь ликвидировать некоторые «узкие места» на дальневосточных заводах.
Так, в Комсомольск-на-Амуре вызывали меня для того, чтобы наладить применение метчиков-протяжек, которые там почему-то работали недостаточно хорошо. Судоремонтные заводы в Хабаровске и Советской Гавани просили помочь освоить накатывание внутренней резьбы. Были и другие «заказы».
У Пригожина — бывшего руководителя группы инженеров в Московском совете новаторов — были задания по ряду слесарных работ. Пять лет проработав в Совете новаторов, инженер Пригожий сам стал новатором, накопил большой опыт пропагандистской работы, два раза был участником Выставки достижений народного хозяйства и получил две бронзовые медали за свои творческие разработки.
Прилететь за 10 тысяч километров и не иметь в своих чемоданах чего-нибудь такого, что могло понадобиться на дальневосточных заводах, мы считали недопустимым, а на всю подготовку нам дали два месяца. Мы едва уложились в этот срок. Нам скопировали по нескольку экземпляров чертежей на наши новинки. Взяли по нескольку штук всех наших инструментов.
Затруднение заключалось в том, что вес наших чемоданов не должен был превышать 30 килограммов каждый — таков предел для пассажиров самолета Ту-114. На аэровокзале из большого чемодана Пригожина пришлось вынуть универсальный фрезерный патрон Моисеева и положить его в авоську, которую Михаил Григорьевич взял с собой вместо сумки. А весила эта «сумочка» 12 килограммов. Мой маленький чемодан имел такой скромный вид, что при регистрации билетов служащий аэропорта сказал:
— А этот чемодан можете взять с собой.
— Да нет, я хотел бы его сдать, — настаивал я.
— Ну, как хотите, — сказал принимающий багаж товарищ и… не смог оторвать его от пола. (Как известно, удельный вес твердого сплава равен 15, а у меня было много твердосплавного инструмента.)
