— Фу, ты говоришь, как папа.
— Мисс Рейвен.
Обе сестры обернулись на голос и увидели Тинкера, дворецкого герцога, он направлялся к ним.
— Прибыл маркиз Базилдон, — доложил Тинкер, подойдя к девушкам.
— Спасибо, Тинкер. — Рейвен поднялась со ступеньки. — Передайте маркизу, что я сейчас выйду к нему.
— Да, мисс Рейвен.
Тинкер собрался уйти, но задержался, переводя взгляд с Блейз на лопату у нее в руке и на яму.
— Вы не видели, что я копаю эту яму, — сказала ему Блейз.
— Я вообще не видел вас днем, мисс Блейз.
Тинкер слегка изогнул губы в улыбке.
— Спасибо, Тинкер.
— Вы очень добры.
Дворецкий направился к особняку.
Блейз взглянула на сестру.
— Как ты сегодня собираешься морочить голову Алексу?
— Я выберу длинный путь и, конечно, буду идти медленно. Уверена, это придаст определенную окраску его визиту. Не хочу, чтобы он думал, будто я ждала его.
— А ты его ждала?
— Да, — ответила Рейвен и пошла по тропинке.
— Паддлз, хороший мальчик.
Блейз погладила большую голову собаки и снова принялась копать, нажимая ногой на лопату, поднимая землю и отбрасывая ее в сторону.
Внезапно у нее по спине пробежал холодок и возникло чувство, будто кто-то за ней наблюдает.
Блейз замерла и перевела взгляд на мастифа; он, расслабившись, лежал на солнце — а это означало; что непосредственной опасности нет.
Тем не менее Блейз не могла избавиться от неприятного ощущения. Она окинула взглядом лес позади беседки, но ничего не увидела, затем повернулась, чтобы осмотреть лужайки и классический парк, — ни души.
Блейз подняла взгляд к окнам особняка и заметила движение в одной из комнат второго этажа — в кабинете отца.
Проклятие, проклятие, проклятие! Неприятности снова добрались до нее.
Блейз знала, что придется выслушать еще одну лекцию от отца и мачехи о подобающей манере поведения. Копание в земле никогда не будет считаться занятием, подходящим для леди.
Но потом Блейз улыбнулась и поблагодарила Бога за холостяков. Если они прибыли рано, то смогут избавить ее от нотации.
Что же она все-таки делает?
Росс Макартур, маркиз Эйв, стоял у окна в кабинете герцога и наблюдал за хрупкой рыжеволосой девушкой, перекапывавшей ухоженную лужайку его кровного родственника. Он никогда не видел девушек-садовниц и просто не мог себе представить, что одной из них придет в голову портить чудесную лужайку.
Маркиза привели в восхищение непокорные рыжие волосы девушки, блестевшие в свете послеполуденного солнца, а когда она наклонилась, чтобы набрать очередную лопату земли, и выставила ему на обозрение восхитительную заднюю часть, скрытую легким платьем, которое было на ней, у него на губах заиграла улыбка.
