— Пожалуйста, сколько сочтете необходимым.
Блейз повернулась лицом к маркизу, но не решилась встретиться с ним взглядом.
— Благодарю, что не опровергли меня, — обратилась она к его груди.
— Смотрите мне в лицо.
Когда она повиновалась, маркиз предупредил ее:
— Вы должны довести до конца нашу прогулку, иначе Дирк поймет, что это была ложь.
— Я приеду к вам в имение, если это удобно.
— Вполне удобно, милая.
— Я решила принять вашу помощь с Пегги, — сообщила ему Блейз.
— Вы приняли мудрое решение, милая.
Он улыбнулся.
— Время покажет, насколько оно мудрое, — отозвалась она, погасив улыбку на его лице. — Утром я встречаюсь с Руни на скаковом круге.
— Я все приготовил, — кивнул Росс.
— Что вы имеете в виду?
Блейз пристально смотрела на него.
— Другими наездниками будем я и Бобби Бендер, — ответил он.
— Бендер тренер отцовских лошадей, он донесет герцогу.
— Бобби не скажет ни слова, — заверил ее Росс. — Скорее двое других сознаются вашему отцу, чтобы завоевать его расположение.
Блейз не нравилось, что маркиз всем распоряжается. Она была владелицей Пегги и отвечала за кобылу, она была главной, а не он.
— По-моему, я вам не нравлюсь.
— Вы мне не нравитесь.
Она высокомерно вскинула бровь.
— Вы так не думаете.
Росс тоже поднял брови.
— Нет, думаю.
— Что во мне не так?
— У вас есть время, чтобы все выслушать?
— Очень забавно, милая.
— Могу я начать с самонадеянности и диктаторских замашек?
Блейз наградила его одной из своих самых лучезарных улыбок.
— Ах это, — скривил он губы.
— Вы сбиваете меня с толку, — добавила она.
— Благодарю за похвалу. — Росс повернулся и пошел к двери столовой. — Мне просто необходимо виски, чтобы смыть этот омерзительный вкус лимона во рту.
— Я думала, вам нравится лимонад.
— Я лгал.
Росс подмигнул ей и исчез в столовой.
Холостяки мешали Блейз сосредоточиться.
На следующий день рано утром Блейз, сжав губы в строгую линию, медленно шла по лужайке к дорожке, ведущей к личному ипподрому отца. Тревожные мысли не давали ей спать, Блейз обнаружила, что она трусила.
Сославшись на головную боль, Блейз покинула холостяков и, укрывшись в спальне, заперла дверь. Идея запереть дверь оказалась очень мудрой. Позже мачеха постучалась к ней и окликнула ее по имени, но Блейз с головой накрылась одеялом и притворилась, будто не слышит.
Она могла вернуться в старый семейный дом Фламбо на Сохо-сквер, но это, к сожалению, означало распрощаться с сезоном скачек и приютом для брошенных животных.
Несмотря на недосып, Блейз чувствовала, что ее бойцовский дух оживает. Допустит ли она, чтобы три холостяка заставили ее сбежать в Лондон? Разумеется, нет. Она будет водить их за нос, чтобы успокоить мачеху — по крайней мере до окончания сезона скачек.
