…Можно, унижая человека, ставить его в общий ряд развития всего животного мира. Но высоко развитый инстинкт солидарности кладет резкую грань между ним и всеми остальными животными.
Даже у последних, как только показываются первые слабые проблески этого инстинкта, мы присутствуем при необычайных проявлениях его последствий. Таково строительство и общественная жизнь пчел, муравьев, бобров.
…Новая социально-образующая идея должна еще быть найдена и высказана, но не выдумана.
Она должна организовать потребности живого человека и отвечать современным вопросам и поискам социальной правды, примирения интересов общества и личности, настоящего и будущего.
Этим потребностям отвечает, эти конфликты разрешает только один лозунг: «солидарность».
Вот слово, которое сейчас носится в воздухе и просится само на язык. Ему предстоит еще вылиться в учение, теорию. Ибо — запомним — в основе каждого социального строя лежит своя теория и своя философия.
Эти элементы нового учения солидаризма могут сейчас уже быть намечены:
1) В основу социальной перестройки будущего должно быть положено органическое начало.
2) Счастье и мир человечества могут быть достигнуты лишь правильным распределением культурно-национальных миров, его составляющих — органических государств».[21]
Органический, органическое государство, органические формы, нация, национализм — излюбленные термины теоретиков НТС. Без оглядки поверив во благо всего органического, они не замечали, что какого бы совершенства ни достигали семейные и социальные добродетели в органически функционирующих государствах, эти государства всегда будут ближе к расизму, чем к христианскому братству, объединяющему всех людей в мистической надмирной республике. Тут крылась главная опасность, подстерегавшая солидаризм, как, впрочем, и все другие идеологии, связанные со славянофильством. Это была опасность такого же превращения, какое случилось с самим немецким романтизмом, у которого славянофилы научились русскому мессианизму. Поэтизация прошлого привела романтиков к органическому идеалу, постепенно заслонившему первоначальное пылкое утверждение индивидуализма. Так же как солидаристам, органическое общество представилось романтикам символом гармонического сочетания жизни целого и личности. Так было в теории, в действительности же органические учения оказались чрезвычайно благоприятной почвой для реакции и равновесие было нарушено в пользу коллективного полюса. Началось с фольклора, кончилось нацизмом. «Что листья без дерева? — поучал Геббельс. — Ничто. В органической жизни значение имеет только дерево».
